– Полагаете, я не обливаюсь холодным потом от страха? – спросил Мигель.

Джек сидел на краю дивана и смотрел, как Мигель расхаживает по ковру. Мигель никак не мог сесть и успокоиться с тех пор, как пригласил Джека в свою гостиную. Говорил он быстро и с надрывом, и Джек вполне понимал его нервозность.

– Думаю, не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит, – сказал Джек.

– Ну и что поделывает ваш клиент?

Джек помедлил с ответом.

– Я больше не представляю интересы Татума.

– Почему?

– Это все, что я могу вам сказать.

Мигель наконец перестал ходить. Он смотрел Джеку в глаза и, казалось, догадывался, что тот хочет сказать нечто большее. А Джек в самом деле как бы подавал ему сигнал. Это походило на сцену в суде, когда адвокат уголовника знает, что его подзащитный лжесвидетельствует. Некоторые адвокаты полагают, что единственным этически правильным поведением защитника в таком случае было бы отойти в сторону и позволить клиенту говорить то, что тому заблагорассудится. Никто из адвокатов не может встать и заявить: «Мой клиент лжет», – но, стоит ему промолчать, не добиваясь от своего клиента каких-либо дополнительных показаний, любой, кто знаком с правилами игры, поймет, что происходит.

Мигель был полицейским, и Джек надеялся, что у него хватит сообразительности понять, в какую сторону дует втер в его собственной гостиной.

– Вы хотите сказать…

– Я уже сказал вам все, что мог.

Мигель оперся на подлокотник дивана, потом снова заходил по комнате.

– Просто великолепно. Сначала Радски. Потом Мидоуз, затем Коллетти. Таким образом, в забеге остаемся мы с Татумом, который напугал меня еще в первую нашу встречу. И еще этот Алан Сирап. Вероятно, это псевдоним преследователя Салли. И стоит ли мне напоминать вам, что именно преследователь Салли убил нашу дочь?

– По-моему, вы хорошо представляете себе сложившуюся обстановку.

– Лучше, чем вы думаете. Послушайте вот это.

Мигель подошел к своему стереомагнитофону и извлек из пластмассовой коробочки кассету.

– Я отдал это полиции сегодня утром. Это сообщение, которое записал мой автоответчик.

– Сегодня утром?