Я знал, что, возможно, сейчас Карл уже мертв. Я очень хотел верить в то, что это не так, что они провели все утро, блуждая по парку, и так и не нашли обломков самолета. Однако это были только мои желания, которые опровергало мое сознание и здравый смысл.

Я постоянно думал о самолете. Должно быть, снег уже стаял с него, и Карл с Верноном не могли не заметить его блестящего корпуса. Я ясно представлял себе поляну, сад, ворон… Воображение рисовало мне картину, когда Вернон медленно и спокойно достает пистолет и стреляет Карлу прямо в голову, Карл падает, я видел его кровь на снегу… Птицы, должно быть, разлетелись в разные стороны, испугавшись выстрела.

Потом я переключился на мысли о Мери Бет. Я подумал, что смерть принесет ему облечение, ведь жизнь бедняги была уже невыносима.

Я подошел к нему сзади и прицелился в шею. Но когда я нажал на курок, он дернулся, и пуля попала ему в челюсть. Мери Бет упал и заскулил. Пуля так раздробила кость, что челюсть откололась и повисла на коже. Изо рта пса хлестала кровь.

Мери Бет попытался встать, и я в панике выстрелил еще раз. На этот раз я попал в ребро. Пес забился в конвульсиях, потом повернулся на спину и замер. Из его груди вырвался глухой хрип. Я подумал, что двух выстрелов будет достаточно и собака умрет. Но Мери Бет вдруг громко взвыл и снова задергался.

Я подошел к псу поближе. У меня тряслись руки, и я весь вспотел. Я закрыл глаза, опустил пистолет и выстрелил практически в упор.

Я услышал хлопок… тихий стон… и больше ничего… Потом все стихло. Я открыл глаза. Окровавленный Мери Бет лежал не шевелясь. Теперь, кажется, он, наконец, умер…

Посмотрев на бедного пса, я почувствовал вину. Я вспомнил отца, который запрещал забивать домашних животных на ферме… он не мог видеть, когда животному причиняли боль. А я нарушил его табу.

Я отошел от собаки и вытер лицо обратной стороной перчатки. Мне показалось, что туман стал еще гуще. Я не видел практически ничего вокруг.

Немного постояв, я взял лопату и начал копать. На поверхности земля оказалась мягкой и влажной, но это было только дюймов на десять. Глубже земля еще не оттаяла. Копать было очень тяжело. Мне приходилось ногой толкать лопату, чтобы хоть на дюйм вбить ее в землю. Но мои попытки раскопать яму, достаточную по глубине для того, что похоронить пса, оказались тщетными. Мне удалось раскопать яму всего лишь дюймов в десять. Взять окровавленного пса в машину и отвезти в другое место я не мог – я бы все испачкал кровью. Поэтому мне ничего не оставалось, как взять Мери Бет за лапы и бросить его в яму, которую я смог вырыть. Потом я начал засыпать его землей, которой не хватило даже для того, чтобы скрыть тело пса. Мне пришлось засыпать его снегом. Из снега же я и сделал маленький холмик. Конечно, я понимал, что эта могила быстро растает. Если Мери Бет не откопают какие-нибудь животные до того, как растает снег, то весной его тело найдет Джордж Мюллер, нынешний хозяин этой земли.