Кэсси приподнялась на цыпочки и быстро чмокнула Ника в губы.

– Как же я могла пропустить такое событие!

– Неужели Джулия и тебе приказала сюда явиться?

– Она рассказала мне о своем концерте. И этого было достаточно. Близкие просто обязаны ходить на такие концерты. Ты так не считаешь?

– Я… э…

– Брось ты! Ведь мы же с ней почти родные. Кроме того, я обожаю классическую музыку. Ты не веришь?

– Что-то сильно в этом сомневаюсь.

Кэсси исчезла так же внезапно, как и появилась.

– Это твоя подружка? – с плохо скрываевым презрением в голосе спросила Эбби.

У Ника похолодело внутри.

– Это… Ее зовут Кэсси, но она…

Кто она? Не подружка? Кто же тогда? Может, я просто с ней сплю? При этом я убил ее отца. Забавное совпадение, не так ли? Расскажи об этом своему мужу. Писатель он или не писатель! Пусть напишет об этом роман!

– Очень красивая, – насмешливо прищурившись, процедила Эбби.

Ник кивнул, чувствуя себя полным идиотом.

– Впрочем, не сказала бы, что она в твоем вкусе. Она что, художница или что-то в этом роде?

– Да. Художница. И преподает йогу.

– Очень рада, что у тебя снова появилась женщина, – ядовито прошипела Эбби. – Ведь прошел уже год. И трауру конец! – добавила она, пронзив Ника ледяным взглядом.

Ник не нашелся, что ей ответить.

Латона поучала своих злополучных собеседников, размахивая у них перед носом указательным пальцем с коралловым ногтем устрашающих размеров. Одри знала, откуда у Латоны взялись такие ногти, потому что та уже давно надоедала Одри уговорами купить у нее французский маникюрный набор именно с такими чудовищными накладными ногтями. На Латоне было просторное ярко-зеленое гавайское платье и огромные звенящие серьги.