С этими словами Хаченс осушил свой бокал и подал официанту знак принести следующий.

– Да. Пока я вынужден ходить на работу.

– Слышал я о вашей работе, – потирая руки, сказал Хаченс. – В городе только и говорят, что об увольнениях. А в Бостоне вами наверняка жутко довольны! Подумать только, что моя скромная персона оказалась первой в бесконечном списке уволенных. За что такая высокая честь?

– «Стрэттон» очень многим вам обязан, – побледнев, пробормотал Ник. – Я всегда говорил вам, как высоко ценю ваш труд.

– Конечно, где бы вы нашли другого идиота, так старательно строившего себе эшафот!.. Спасибо, Винни, – поблагодарил Хаченс принесшего ему следующий коктейль пожилого официанта с клубным красным галстуком-бабочкой на бычачьей шее.

– Принесите мне, пожалуйста, стакан томатного сока, – попросил официанта Ник.

– Вы всех очень удивили, – заявил Хаченс, выудил из коктейля оливку и стал с задумчивым видом ее жевать.

– Мне очень нелегко давались такие решения. И я прекрасно понимаю, как трудно пришлось многим…

– Вы меня не поняли, – перебил Ника Хаченс. – Я не об увольнениях. Многие не думали, что из вас выйдет хороший директор. Никто не сомневался в вашей преданности «Стрэттону», но на роль его руководителя вы как-то не тянули.

– Что ж, – разглядывая большой каменный камин, белые скатерти на столиках и широкий ковер от стены до стены, протянул Ник. – Но сам Деврис…

– Мильтон тут ни при чем! – перебил Ника Хаченс. – Если бы он строил на вас планы, он еще при жизни назначил бы вас своим первым заместителем или на другую очень высокую должность, как всегда делается, когда руководитель выбирает себе преемника.

– Согласен, – стараясь не раздражаться, сказал Ник.

– Мильтон вам просто симпатизировал. Мы все вам симпатизировали, но, на самом деле, Мильтон считал вас слишком зеленым, – сказал Хаченс, изучая содержимое своего бокала. – Вы были таким рубахой-парнем. Казалось, вы готовы на все, лишь бы все вас любили. Настоящие руководители не такие. Мильтон считал, что вы не сумеете проявить жесткость, когда в этом возникнет необходимость. Но он ошибался. Какая ирония судьбы!

– Судьба гораздо ироничней, чем вам кажется, – сказал покрасневший от услышанного Ник. – Вот, взгляните.

С этими словами он вытащил из черной кожаной папки контракт, расшифрованный специалистами Эдди Ринальди, и подал его Хаченсу.

– Что это такое?

– Это я хотел бы услышать от вас, – ответил Ник, искреннее надеясь на то, что Хаченс не слишком пьян и что-нибудь поймет.

Водрузив на нос очки в тонкой проволочной оправе, Хаченс начал листать документ. Читая его, он несколько раз криво усмехнулся.