Кэсси промолчала. На ее лице застыла напряженная маска.

– Извини, Кэсси, – пробормотал Ник, поняв, что повел себя нетактично. – Поверь, мы тебя тоже любим.

У Кэсси странно подергивались веки, а на шее пульсировала жилка. Казалось, она с трудом держит себя в руках или пытается не выпустить на волю.

– Но ведь Люк и Джулия мои единственные дети, – смущенно улыбнулся Ник. – А я не знаю, когда мне удастся в следующий раз побыть вместе с ними…

– Вся семья… Без посторонних… – снова, как эхо, повторила Кэсси.

– Я считаю, что такие каникулы втроем пойдут нам на пользу, правда?

– Хочешь спрятаться?

– В каком-то смысле да.

– Хочешь спрятаться? – повторила, как заклинание, Кэсси.

– Считай, что так.

– От меня.

– Что? Ты неправильно меня поняла. Я совсем не хочу…

– Нет, – медленно покачала головой Кэсси. – Там не спрячешься. И здесь не спрячешься.

– Что ты сказала?! – в ужасе спросил Ник.

– Разве не это писали у тебя в доме? – со странной усмешкой проговорила Кэсси. – Джулия мне все рассказала.

– Ну да, – согласился Ник. – Именно это.

– Я вижу буквы на стене.

– Не валяй дурака, Кэсси.

– В книге пророка Даниила говорится о том, как вавилонский царь закатил роскошный пир. Вино текло рекой, царило всеобщее веселье. Внезапно чья-то таинственная рука начертала на стене письмена. Царь испугался до смерти и позвал пророка. Даниил же растолковал ему значение надписи: дни царя и его царства сочтены. Скоро царь будет убит, – пробормотала Кэсси, глядя куда-то вдаль невидящим взглядом.

– Кэсси, ты меня пугаешь.