– Слава Господу Богу! – воскликнула Максина.

– Во веки веков, аминь! – ответила Одри.

Служба началась с опозданием на двадцать минут, но никто не расстроился и не удивился, потому что чернокожие американцы не отличались особой пунктуальностью и ни от кого ее не требовали.

По проходу двинулись наряженные в красивые красно-белые одеяния певчие. Они ритмично хлопали в ладоши и распевали «Дорогу в Небо». Им стал аккомпанировать электрический орган. Потом вступили трубы и барабан, потом Одри стала подпевать певчим вместе с остальной паствой. Одри всегда хотела петь в церковном хоре, но стеснялась своего заурядного голоса, хотя и замечала, что многие певчие писклявят и даже фальшивят. Впрочем, у некоторых из них были красивые голоса. Мужчины пели в основном густым басом. Но был среди них и тенор, не страдавший идеальным музыкальным слухом.

Преподобный Джемисон, как всегда в начале службы, провозгласил: «Слава Господу Богу!», на что паства хором ответила: «Во веки веков, аминь!» Трижды восславил священник Господа Бога, и трижды отозвались ему верующие. Службы преподобного Джемисона всегда были прочувствованными и не слишком растянутыми, хотя и не отличались особой оригинальностью. До Одри дошли слухи, что преподобный сдирает тексты своих проповедей с интернет-сайта баптистов. Однако, когда кто-то упрекнул его в этом, преподобный ответил: «Я дою много коров, но сбиваю свое масло».

Сегодня преподобный Джемисон говорил об Иисусе Навине и сынах Израилевых, которые вступили в праведную битву с пятью царями ханаанскими за Землю обетованную, и о том, как эти пять царей, на руку Иисусу, вступили в битву все вместе, а затем, страшась за свою жизнь, вместе же спрятались в пещере. Узнав об этом, Иисус Навин повелел засыпать вход в эту пещеру камнями. Когда же сыны Израилевы одержали победу, Иисус повелел открыть вход в пещеру и вывести оттуда царей, которых затем унизил тем, что вожди его воинов наступили этим царям ногами на выи. После этого преподобный Джемисон заявил, что цари прятались напрасно, ибо от Господа Бога не спрячешься. Разве что в аду.

Услышав эти слова, Одри задумалась о Николасе Коновере и о том, как неизвестный писал на стенах его дома «Здесь не спрячешься!».

В этой фразе было что-то зловещее, и она, конечно, пугала Коновера.

Не спрячешься? От чего? От кого? От загадочного мстителя? От чувства вины? От своих прегрешений?

Однако в стенах церкви эти суровые слова не пугали Одри.

Звучным голосом преподобный Джемисон прочел из 28-й Притчи: «Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован!»