Мэтт и Оливия вылетели домой. Мэтт передвигался, опираясь на тросточку. Прихрамывал, но знал: скоро хромота пройдет. Сойдя с трапа самолета, он сказал жене:

– Наверное, надо было мне одному лететь.

– Нет, – возразила Оливия. – Мы сделаем это вместе.

Спорить он не стал.

В Уэстпорте они вышли из зала прилета через тот же терминал, приехали на ту же улицу. На сей раз на лужайке перед домом стояли две машины. Мэтт взглянул на обруч от баскетбольной корзины. Стивена Макграта поблизости не наблюдалось. Сегодня – нет.

К входной двери они шли рядом, Оливия держала его за руку. Мэтт позвонил в колокольчик. Дверь открыл Кларк Макграт.

– Какого черта вам тут нужно?

За его спиной послышался голос Сони Макграт:

– Кто это, Кларк? – Увидев посетителей, Соня удивилась: – Мэтт?

– Я слишком сильно сжимал его горло, – промолвил Мэтт.

Вокруг стояла мертвая тишина. Ни ветра, ни проезжающих мимо автомобилей, ни прохожих, никого. Только четверо взрослых и, вероятно, один призрак.

– Я мог бы отпустить его, но я очень испугался. Думал, что Стивен с ними. Когда мы упали, уже ничего не понимал. Мог бы обойтись и без этого. Долго и сильно его держал. Теперь понимаю… У меня нет слов, чтобы выразить, как я сожалею.

Кларк Макграт прикусил губу, его лицо побагровело.

– Ты считаешь, что, сказав это, все исправил?

– Нет, – ответил Мэтт. – Я сознаю, уже ничего не исправить. Моя жена беременна. Так что теперь я особенно понимаю вашу боль. Что вы тогда пережили. Но с этим надо покончить. Сейчас, раз и навсегда.

– О чем ты, Мэтт? – спросила Соня Макграт.

Он протянул ей листок бумаги.

– Что это?

– Распечатка телефонных звонков.