– Что с ней?

– Вы знаете. – Алекс пальцем провел по шее, изображая шрам.

Колючий кустарник за школой зацепился за Тараса, и Алекс отвел назад ветки, чтобы Аркадий мог вскарабкаться по последним ступенькам к качелям и карусели. Когда Аркадий увидел свое отражение в окне, он отвел взгляд – за несколько часов он превратился в старика.

– Не уроните его, – сказал Алекс.

– Вы обещали грузовик.

– Нет. Мы потащим их к Карелу.

– К Карелу? – «Неужели на ту сторону площади?» – устало вздохнул Аркадий.

– Мы почти дошли, – попытался успокоить его Алекс. – Подъем закончен. Теперь будет гораздо легче.

Так вот что ему было надо, осенило Аркадия. Вот почему он все еще жив вместо того, чтобы валяться мертвым у запруды, – Алекс может сделать одну ходку вместо трех. Самый усердный помощник на свете, Аркадий помог донести два тела – Тараса и свое. Этот способ не оставлял следов шин на земле и крови в грузовике. Алекс выхватил пистолет. От школы до площадки аттракционов оставалось несколько минут ходьбы.

– Вы первый. – Алекс подтолкнул Аркадия, чтобы теперь он шел впереди.

Как только Аркадий, спотыкаясь, пошел вперед, он вспомнил, что читал где-то о том, что по дороге на виселицу человек думает о главном. Это оказалось неправдой. Он думал о любимой музыке, о смехе Ирины, о матери, лежащей в постели и перечитывающей «Анну Каренину», об анютиных глазках на безымянных могилах, о Еве – он так и не ответил на ее звонки.

– Зачем? – спросил Аркадий. – Неужели Паша Иванов и Тимофеев сделали такое, что оправдывает смерти по крайней мере еще пятерых? Неужели они натворили такое, что вы просто обезумели?

– Наконец-то вопрос по существу. Что же делали Паша Иванов и Тимофеев в ночь, когда произошла авария в Чернобыле? Да ничего особенного – ведь Паша и Тимофеев были всего-навсего двумя младшими научными сотрудниками московского НИИ. Они сидели всю ночь и пили с моим стариком. Вот что они делали, когда позвонили из ЦК. Партия хотела, чтобы отец отправился в Чернобыль для оценки ситуации, ведь он был знаменитым академиком Феликсом Герасимовым, который имел больше опыта в ликвидации последствий ядерных аварий, чем кто-либо другой. Эксперт номер один мирового уровня. Поскольку академик был слишком пьян и не мог говорить, он передал трубку Паше.

– А где были вы?

– Храпел в комнате общежития Московского университета. – Воспоминания заставили Алекса замедлить шаг.

– Откуда вам все это известно?

– Отец не писал предсмертной записки, а послал мне письмо, в котором утверждал, что из ЦК спрашивали его совета насчет эвакуации людей. Паша делал вид, как будто передает ответы отца.