– Изложите эти причины, мистер Стерн.

– Ваша честь, просвещенная публика рассматривает психотерапию как отрасль медицинской науки. Однако немало и таких, кто относится к ней с предубеждением и в консультации с психиатром усматривает признак душевного нездоровья. Это бросает тень на моего клиента. Второе, более существенное соображение. Я полагаю, что мистер Мольто – а вести допрос доктора Робинсона будет именно он, не так ли? – неминуемо затронет вопросы, относящиеся к области врачебной этики.

– Понимаю, – говорит Ларрен. – Вы предпочитаете отозвать свидетеля?

Сэнди наклоняется ко мне, хочет что-то сказать, но передумывает.

– Ваша честь, возможно, кое-кто сочтет мои замечания оскорбительными, поэтому я заранее прошу прощения. Однако они не только уместны, но и необходимы для защиты интересов моего клиента. Судья Литл, мотивы, по которым обвинение приглашает данного свидетеля, сомнительны. Оно, очевидно, ожидает, что в ходе допроса выявятся сведения, относящиеся к области врачебной тайны. Обвинение, вероятно, приглашает доктора Робинсона с расчетом на то, что защита будет возражать, а суд поддержит возражение, и тогда будет кого винить за свои неудачи.

Нико в ярости стучит кулаком по судейскому столу:

– Я отрицаю доводы защиты! Неслыханно! Такие заявления граничат с клеветой!

Он наливает себе стакан воды, озлобленно смотрит на Стерна. Ларрен долго молчит, а заговорив, никак не комментирует слова защитника.

– Мистер дель Ла-Гуарди, уточните, на каком основании вы настаиваете на показаниях доктора Робинсона?

Нико и Мольто быстро совещаются.

– Ваша честь, из этих показаний будет видно, что мистер Сабич был на приеме у доктора Робинсона всего несколько раз. Поэтому мы считаем, что подсудимый наносил визиты доктору не ради получения медицинской консультации и, следовательно, их беседы не подпадают под категорию врачебной тайны.

Я долго молчал, но сейчас не выдерживаю и словно себе говорю вслух:

– Какая чепуха!

Судья, вероятно, слышит меня. Во всяком случае, смотрит в мою сторону.

– Я вот что хочу сказать, – начинает Ларрен. – Процесс протекает не слишком удачно для обвинения. Это любому болвану понятно, а болванов в этом деле нет. Но если вы, мистер дель Ла-Гуарди, надеетесь, что я позволю вам нарушить врачебную тайну, то я вам не советую этого делать. Сэр, я не намерен препятствовать даче показаний доктора Робинсона, как, впрочем, я не хочу и комментировать высказывание мистера Стерна. Я не знаю, прав он или нет. Если вы хотите допросить этого свидетеля в присутствии присяжных, милости просим. Но должен сказать, что вы дошли до крайности. Поведение одного из прокуроров достойно сожаления. Если же он попытается вытянуть из свидетеля сведения, нарушающие врачебную тайну, то обвинение попадет в сложное положение. Кстати, вы беседовали с доктором Робинсоном относительно круга вопросов, которые будут ему заданы?