– Хватит! – выкрикивает он. – Я больше не потерплю ваших выходок, мистер Мольто!

Я наклоняюсь к уху Сэнди.

– Не надо! – шепчет он.

– Надо! – еле слышно отвечаю я и легонько подталкиваю его встать.

– Ваша честь, – начинает он неуверенно, – мы не возражаем против вопроса в том виде, в каком он сформулирован.

Ларрен и Мольто хлопают глазами: первый – потому, что не успел взять себя в руки, второй – в полнейшей растерянности. Потом до обоих одновременно доходит, в чем дело.

– Я снимаю вопрос, – торопливо говорит Мольто.

– Нет уж, сэр, позвольте. Мы здесь не в бирюльки играем. Мистер Стерн, вы не опасаетесь, что будет нарушена врачебная тайна?

Сэнди откашливается и отвечает:

– Ваша честь, задавая этот вопрос, обвинение действительно хочет получить информацию, которая входит в круг сведений, составляющих врачебную тайну, но на него можно ответить, не нарушая ее.

– Вероятно, это правильно. Но вы отдаете себе отчет, мистер Стерн, что это рискованный шаг с вашей стороны?

Посмотрев на меня, Сэнди четко произносит:

– Мы готовы рискнуть, ваша честь.

– Ну что же, послушаем, что нам скажут. Прошу зачитать последний вопрос мистера Мольто.

Стенографистка, встав, читает сухим, невыразительным тоном:

– Вопрос мистера Мольто: «Свидетель, мистер Сабич не говорил вам, что убил Каролину Полимус?»

Судья кивает свидетелю:

– Прошу.

– Нет, не говорил, – спокойно отвечает Робинсон. – Ничего подобного я от него не слышал.

По залу проносится вздох облегчения. Присяжные с удовлетворением кивают. Учительница мне улыбается.