Марк задрал халат. Пуля прошла от локтя вдоль всего плеча. Ему невероятно повезло. Пуля калибра 7,62 мм запросто могла оторвать ему руку.

— Рана в ногу меня доконала, — продолжал Марк. — Я не мог двигаться. Меня хорошенько избили ногами, после чего оттащили к грузовику и повезли в расположение части. Это было просто ужасно, твою мать. Я был не в силах держать раненую ногу, и она подскакивала на дне кузова. Я вопил благим матом, а иракцы находили это просто страшно смешным и хохотали до потери рассудка.

Марк потерял много крови и был уверен, что умрет. Рану на ноге никто не обрабатывал; ее просто перебинтовали и предоставили заживать самой по себе. Все время, проведенное в тюрьме, Марк пролежал обнаженный, прикованный к кровати. По сути дела, его оставили гнить живьем. Ему пришлось пройти через весь тот круг допросов, что и нам; единственное отличие заключалось в том, что допрашивали Марка прямо в камере.

— Ублюдки ковырялись в ране, — сказал он. — Брали меня за ногу и трясли ее из стороны в сторону. Жуткое было дело. Но был во всем и один приятный момент. Всю мою одежду свалили кучей рядом с кроватью. Я каждый день смотрел на золото, спрятанное в изоленте, которое эти козлы обнаружили только через пару недель. А карта и компас у меня по-прежнему с собой.

Два типа приходили к Марку и выводили его в сортир. Он прозвал их «Здоровьем» и «Гигиеной», потому что они были очень грязными и вонючими. Оставшись один, Марк брал кувшин с водой и старался прочищать рану. Пулевое отверстие, закрытое обрывком кожи и грязью, никак не зарастало. Лодыжка распухла до размеров кабачка.

— Бывало, я кричал, что мне нужно посрать, иракцы приходили и ставили мне под задницу маленькое ведерко, и оставляли так на несколько часов. Моча летела во все стороны, потому что мне никак не удавалось справиться с собой, а ведерко наполнялось дерьмом по самый край.

Время от времени охранники метелили Марка. Они заходили к нему в камеру, чтобы помучить его раненую ногу и просто поиздеваться над ним. Все это время Марк твердил то же самое, что и остальные. Во время одного из допросов кто-то распознал его новозеландский акцент. Его обвинили в том, что он наемник, нанявшийся в услужение Израилю.

Я рассказал Марку, что Динджера и Стэна уже освободили, и они скоро должны быть в Великобритании, и поделился с ним нашими соображениями насчет того, что произошло с остальными. Мы перечисляли то, что с нами случилось, и Марк предположил, что, вероятно, его держали в одной тюрьме с нами: определенно, прямые попадания бомб случались в одно и то же время.