А что же случилось с нашей рацией? Да ничего. В любом регионе земного шара связь можно поддерживать только на определенных частотах, да и те приходится менять в течение суток в зависимости от изменений в ионосфере. Нам были выделены плохие частоты, что привело к самым плачевным последствиям. Произошла человеческая ошибка, и остается только надеяться, что впредь она больше не повторится.

Ну а как же АВАКСы и хваленый ответ в течение пятнадцати секунд? По неизвестным причинам мы оказались в трехстах километрах за пределами действия системы. Кто-то где-то в длинной цепочке связи икнул, и опять же остается только надеяться, что это не повторится впредь. Американский летчик, с которым мы установили контакт с помощью нашего ТМ, доложил о случившемся, однако эта информация поступила на нашу ПОБ только трое суток спустя.

Мое решение идти в сторону Сирии вместо того, чтобы возвращаться на место высадки, было признано правильным. Слово «обнаружены» в нашем сообщении было принято без искажений. Однако как следовало его понимать без дополнительной информации? Шла речь о возможности быть обнаруженными или же нас уже обнаружили? И далее, означало ли это, что мы вступили в боевое столкновение? В распоряжении у нашего полковника просто не было достаточной информации, но он вынужден был принимать решение, посылать ли вертолет в ТВ, и в конце концов решил не посылать, хотя к нему и приставали ребята из нашей роты. Но полковник оказался прав. Зачем рисковать одиннадцатью бойцами — экипажем и теми, кто в отсеке, и самим вертолетом, посылая их неизвестно куда? Я был рад, что мы не повернули на юг. Как мы узнали от следователей, допрашивавших нас, вертолет, доставивший нас к MB, был обнаружен, так что очень хорошо, что туда не был отправлен другой. В момент обнаружения нас мог спасти только стремительный налет штурмовиков. Если бы мы связались с ними через ТМ и навели их на батарею «С-60», нам удалось бы отойти в полном порядке.

На протяжении следующих нескольких недель мы отчитывались перед всеми и вся. В конце концов мы представили часовую выжимку со всеми ключевыми моментами полковнику лорду Брэмоллу, командующему полком, который после этого пригласил нас на обед. Полковник произвел на меня впечатление человека дотошного.

Затем приехал генерал Шварцкопф вместе со свитой, и мы провели с ним два часа.

— Я очень сожалею, что все так произошло, — сказал он. — Если бы я на тот момент знал ситуацию в этих местах, вас бы туда просто не послали, только и всего.

После этого генерал пригласил нас на торжественный ужин, за которым любезно подписал нам вспомогательные карты, которые мы тайком забрали себе в качестве сувениров.