— Делайте, как знаете, — отмахнулся Сыч — на фазе подготовки к акции спорить с полковником было бесполезно, это аксиома. — Стоп… А что там с фотомордочкой?

— Придется делать, — полковник легкомысленно повел бровью. — Брать обе пленки, обрабатывать…

— Понял, — кивнул Сыч. — Завтра с утра Сало выезжает в Стародубовск, везет пленку и возвращается с Барином и Джо…

— Никто никуда не едет, — полковник укоризненно посмотрел на младшего товарища и покачал головой. — Какой ты с утра тугой, Антоша… Нам здесь каждый чело век нужен — продолжаем работать в обычном режиме. Мы же не армию детективов будем привлекать — от силы, четыре оперативные пары. И не сразу — а по получении четкого фото. Пока договоримся, пока то да се — пара дней вылетает, а это ещё четыре объекта…

— Тугой ещё тугее, — согласился Сыч. — Где вы собираетесь перегонять и редактировать изо?

— У нас тут старые приятели есть, — напомнил полков ник. — Семья Кочергиных. Мальчуган, насколько помню, помимо всего прочего, ещё полтора года назад серьезно занимался компьютером и, в частности, видеозахватом.

— Не думаю, что будет корректно их беспокоить, — Сыч неуютно поежился. — Наш визит будет для них не приятным напоминанием о трагедии..

— Сами виноваты, — в уголках рта полковника обозначились жесткие складки. — Их «чехи» не с автобуса сняли, прошу помнить. «Чехи» с ними фирму поделить не могли. Могли бы на начальном этапе просчитать, как все обернется… И короче, нам не до сантиментов. У нас сейчас, как с той лавкой в Стародубовске, — другого выхода нет. Вернее, обратиться более не к кому. Мой родной город — чужой для меня, ты в курсе…

Сыч виновато отвел взгляд. В самом деле — упрекнуть полковника в отсутствии сострадания язык не повернется. Разумеется, у Кочергиных — горе, но это было полтора года назад, все давно прошло, мама с сыном живы, здоровы… А вот семью полковника просто стерли с лица земли. В родном городе, в мирное время…

— Так что давайте, по плану, — закончил Шведов. — Езжайте, проверяйте эту… что там у нас на очереди… ага — «Искра». Вот туда и езжайте. А вечерком возьмешь кассеты и нанесешь визит господам Кочергиным.

— Почему я?! — по-детски накуксился Сыч. — Больше некому?

— Ты — положительный фактор, — полковник много значительно подмигнул. — Для сына — избавитель. Пер вые, кого он увидел, когда валялся на горном склоне, выбившись из сил и уже не чая получить избавление от неминуемой гибели, — это ты. Поверь моему опыту, такое не забывается… А для мамы… Гхм-кхм…

— Можно не продолжать, — буркнул Сыч. — Все понятно… Не хочу ехать к ним, и все тут!