— Как ты дошел до того, что стал таким дерьмом, Джек? — Напрасное замечание, сделанное, чтобы вернуть хоть немного самоуважения.

Джек, казалось, искренне удивился ее реакции. Она наблюдала, как он ищет причину и выдумывает подходящий ответ — человек, способный надевать на себя разные личины, словно двустороннее пальто. Он придвинулся ближе и провел пальцами по ее щеке.

— Прости, милая, а ты ожидала признаний в неугасимой страсти?

Снова оставшись в одиночестве, Клер с тревогой размышляла о том, как легко могут соблазнить логика и ирония, сделать так, что твоя вера превратится в неправильное понимание фарса, а надежда — в ошибку в суждении. Грехопадение — не столько волнующий прыжок с высоты, сколько полоса незначительных заминок и мелких ошибок при чтении карты. Раньше она относилась к Джеку настороженно, теперь же она боялась его так, как в детстве боялась зеркал: можно бросить взгляд на их поверхность и увидеть свое лицо ужасно искаженным или поймать отражение чего-то, что прячется за углом, подстерегая тебя. Она чувствовала себя очень маленькой и не желала стареть в отражении Джека.

Следующие несколько дней она сторонилась своего родственника настолько, насколько это было возможно. Она испытывала смущение при мысли, что Бен их слышал, и подозревала, что Кристиан не одобрял, а Ник избегал ее (что он должен был подумать, после всех ее намеков про Джека?). Она много размышляла над искусственными горизонтами Магды, о том, как легко устремиться к одному из них. Позднее, просматривая свои собственные дневники того времени, Клер была поражена их двусмысленностью. Посторонний мог бы догадаться, прочесть между строк, но не найти доказательств.

* * *

Граница, октябрь 1988 г.

Зачем я сделала это? Что это было, празднование маленькой победы в честь проявленной храбрости? Хотела Ника, а получила Джека. Дура, дура, дура. Если бы я раньше погасила свет в палатке, если бы не засиделась так поздно за чтением Магдиной жизни, вместо того чтобы позаботиться о своей собственной, если бы, если бы, если бы…

Теперь, когда я пытаюсь представить себе дьявола, у него лицо Джека, его понимание подоплеки международных финансовых каналов, его логика. Джек; потомок Айронстоунов по прямой линии от пламени и серы. До того, как я встретила его, мое восхищение перед учеными покоилось на твердых основаниях. Власть ученых над незримой Вселенной, вот что меня привлекало. То были люди, на чьей стороне стояла логика. Задай им любой вопрос, и на все у них найдется теория, гипотеза. Спроси у них, почему течет чайник, и они выдадут тебе Теорему Чайника, Второй Закон Протекаемости, Последнюю Теорему «Твайнингс».[54] Разумеется, со временем станет ясно, что знание причины протечки не означает, что ее можно остановить, и кое-кто в таком случае мог бы отказаться от подписки на «Нью сайентист» или «Сайентифик америкэн». Или, возможно, сдать билеты на очередной сеанс «Стар трека». Но только не я. Я продолжала верить. Пока не повстречала Джека. А теперь моя вера постепенно идет на убыль.