– Да, конечно.

– Скажите, в тот день он что-нибудь взял у вас?

– Не помню…

– Ключ… не брал ли он у вас какой-нибудь ключ?

– Возможно, брал.

– Ключ от дома номер 537 на Восточной Одиннадцатой улице?

– У нас много ключей.

Я попытался вспомнить дату, когда был продан этот дом.

– Миссис Сигал, я полагаю, что вы уже закончили операцию по продаже этого здания новому владельцу, какому-то корейцу. Вам, вероятно, пришлось отдать ему ключи от дома. Видите ли, я случайно узнал, что он получил эти ключи.

– Да.

– Но тогда зачем вы хранили у себя дубликаты этих ключей?

– Ох, я не помню… я… он… они собирались снести здание, вот как было.

Да, было во всей этой истории что-то, чего я никак не мог понять. У Саймона был ключ от дома номер 537, но ведь новые владельцы поставили там другие замки. Возможно, замки сменили не тогда, когда он туда входил, а потом, через несколько дней после его смерти, но еще до того, как нашли его тело.

– По вашим словам, вы, миссис Сигал, знали, что именно там и нашли Саймона, и знали это точно.

– Я… да…

– Так почему же вы не сказали в полиции, что у Саймона был ключ от этого дома?

– Мистер Рен… я… это было очень трудное время, мы страшно нуждались в деньгах…

Она замолчала, и я слышал в трубке лишь ее взволнованное дыхание. Наконец-то я кое-что понял.

– А может быть, все дело в том, что вы, миссис Сигал, и новый владелец дома скрыли некую часть сделки? Вы продали ему дом по очень низкой цене и получили взятку наличными, не так ли?

– Все это, знаете ли, очень сложно. Мы… конечно, условия мы обговорили…