— Разве это имеет значение? — Шентен принялся с силой гасить сигарету в пепельнице, оттягивая время. — Несколько встреч.

— У вас остались записи об этих встречах? — спросила Сара.

— Были. Но им как-то удалось… записи исчезли в то же время, когда стали поступать копии писем. — Старик закурил еще сигарету. — Забавно это.

— И вы не догадываетесь, кто доставлял копии, — выпытывала Сара, — или имел доступ к вашим записям?

— Это структуры государственной власти Соединенных Штатов, мисс Трент. Бюрократия не утруждает себя чрезмерной подотчетностью.

— Но зачем? — спросил Ксандр. — Зачем им было говорить хоть что-нибудь, если вы не проявляли к тому интереса?

— А-а, да ведь интерес-то у меня был… некоторое время. И я многое тогда узнал. Мне показали отрывки из манускрипта, устроили встречи с господами Вотапеком, Тигом и Седжвиком… Поверьте, сначала я все воспринимал с большим энтузиазмом. Я искренне верил, будто они открыли такое… как бы это выразиться?.. нечто, позволяющее контролировать электорат и не выглядеть при этом так, будто ты удавку на права накидываешь. Да, пожалуй, именно так. Нечто, что даст нам простор для создания действенной политики без потакания общественному мнению. То есть единственный способ что-либо сделать, чего-то добиться. — Шентен умолк. — Мои суждения вас тревожат, доктор, верно? — Глаза старика сощурились, когда губы захватили сигарету. — Извинений не приношу. Это, мой молодой ученый друг, наипростейшая истина политики. Во всех ваших книгах ее не найдешь. — Он пыхнул дымом и положил сигарету в пепельницу. — Так что, когда они пришли ко мне со своими планами, я отнюдь не ужасался, обманы, какие они готовы были пустить в ход, меня отнюдь не возмущали. Я принял их в свои объятия. — Он улыбнулся. — Вы что, искренне считаете, будто мы говорим вам обо всем, чем занимаемся в Вашингтоне? Вы искренне полагаете, что поняли бы, зачем требуется идти на определенные компромиссы? Народ… этот миф, столь дорогой вашему сердцу… он ведь в целом безразличен, несведущ и глуп. Так зачем его вообще тащить в эту петлю? Вы в самом деле думаете, будто кто-то всерьез собирался создавать демократию? Не смешите меня. Задумана была республика, система, в которой самые даровитые представляют чаяния остальных… невзирая на то, осознают ли эти остальные, что для них хорошо, а что нет. Без небольшой доли обмана вы обречены на посредственность…

— Очевидно, — перебила Сара, — вы с Вотапеком окончили одни заочные курсы.

— Мисс Трент, возможно, вам не по душе моя политика, но вы знаете, что я прав.