— Вам представляется, что вы понимаете, Антон? Вы ничего не понимаете. — У старца едва хватало терпения на разглагольствования Вотапека. — В доме Шентена Джасперс был?

— Да.

— И разговор записан?

— Да. Они знали про расписание еще до того, как Шентен о нем заговорил.

— И им очень хотелось его найти.

— Очень. — Вотапек принялся теребить нитку, свисавшую с подлокотника кресла. Изо всех сил стараясь сохранить обычный тон, он добавил: — Еще Шентен сказал ему, что он… отобран. Что блюститель — полагаю, он имел в виду вас — выбрал его. Мы не поняли, что сие значит.

— Сенатор назвал мое имя?

Вотапек выждал, прежде чем ответить:

— Наши люди подоспели до того, как он успел что-либо назвать. — Антон отшвырнул нитку. — Его объяснения не…

— Не будут иметь никаких последствий.

— Лоуренс с Йонасом думают иначе.

Вотапек услышал, как старец глубоко вздохнул.

— А это что еще значит, Антон?

— Это значит, — сказал он дрогнувшим голосом, — что замечания Шентена их немного озадачили. У нас сложилось впечатление, что Джасперс впутался во все это случайно. Если это не так…

— Ну и, Антон? — Нетерпение уступило место раздражению. — Что же это должно означать? Что намерены сказать об этом Лоуренс с Йонасом?

— Я… я не знаю.