Зеленый рычаг был опущен. Дэвис нажал его, пока Джастин говорил.

На лице Джастина отразилось смятение. Теперь он уже ничего не мог изменить. Его полусогнутая левая рука висела над краем кровати, и, если он сможет удержать ее на весу, не уронить и не нажать на красный рычаг, он выживет.

Но он знал, что не сможет.

Дэвис заметил это выражение на лице Джастина — осознание того, что случилось непоправимое. Несмотря на то, что тиопентал ослабил напряжение мышц щек и кожи вокруг глаз, непроизвольная гримаса ужаса все равно просматривалась. Неимоверным усилием воли Джастин заставил себя повернуть голову к Дэвису и, встретившись с ним глазами, скривил рот в безумной эйфорической улыбке, показывая, что беспомощность для него — как наркотик, как процесс убийства — неповторимый кайф.

Когда Джастин умер, Дэвис убрал все, что принес с собой, в синюю спортивную сумку, вычеркнул соответствующие пункты в списке, составленном заранее на отдельном листочке бумаги. Листок он сложил вчетверо и засунул его в карман рубашки, чтобы не забыть потом уничтожить. Он протер стулья, стол, дверные ручки и даже кисть Джастина, до которой дотрагивался на секунду, чтобы взглянуть на его вены. Это было еще до того, как он натянул перчатки.

Он надел бейсболку и темные очки — не слишком хорошая маскировка, но вместе с кремом для загара, которым он натер лицо, это было хоть что-то. Приехав домой, он уничтожит все, что на нем было надето: одежду, бейсболку, даже ботинки, — на случай, если кто-то станет анализировать фрагменты ткани, которые он мог оставить в комнате. Конечно, что-то после него осталось — волоски, кусочки кожи, капли рвоты в туалете, но он надеялся, что все это затеряется среди следов, оставленных другими постояльцами. Никакой антисептик так не поможет замести следы в номере, как ленивый уборщик. Да и кто знает, может, Джастин был прав? Может, полицейские не слишком внимательно присматриваются к месту происшествия, если причина смерти настолько очевидна? Он очень на это надеялся. Тогда, в Нортвуде, двадцать лет тому назад, они не слишком внимательно осмотрели место гибели девушки того же возраста, что Джастин.

Никто не заметил, как Дэвис спустился по лестнице со второго этажа, никто не выглянул из-за тяжелых занавесок или из-за дверей цвета морской волны. Он снял резиновые перчатки и бросил их в сумку. Машина ждала его в нескольких кварталах отсюда, в гараже, оборудованном автоматами для парковки.

Когда Дэвис мысленно возвращался к занятиям в анатомическом театре, он вспоминал, что вид трупа его как будто даже успокаивал. В его безжизненности он находил подтверждение тому, что мы — не просто набор органов, тканей и крови. Не просто клетки, сложившиеся в уникальную комбинацию. Ему казалось очевидным: раз в трупе отсутствует нечто, что делает человека человеком, значит по законам сохранения энергии это «нечто» должно переходить куда-то еще. Такой была его вера в высшие силы, вера самая искренняя.