— Люк, можно, я включу тебе видео, а потом мы с тетей Эван поговорим?

— Ладно.

Проводив мать в комнату, мальчик показал место, где стоял видеомагнитофон. Оба — и мать, и ребенок — выглядели болезненно скованными. Нажав на пуск, Табита вернулась к кухонному столу.

— Как ты докажешь невиновность Брайана?

— Мне Пэкстон рассказал. — Она запустила руку в свои локоны. — Объяснить придется с самого начала. Готова?

— Не собираюсь тебя останавливать.

Глубоко вздохнув, она склонилась над поверхностью стола, словно для доверительной беседы:

— Шенил с трудом меня переваривала. Потому что она ненавидела Брайана. Ненавидела истерически, абсолютно. А я была его женой. — На лице Табиты мелькнула улыбка. — Конечно, вначале, когда я только вступила в церковь, она вела себя иначе. Шенил грела мысль, что я бросила Брайана. — Склонив голову набок, Табита спросила: — Ты ведь слышала, что она из Чайна-Лейк и знала Брайана еще со школы?

— Знаю.

— Она сообщила это сразу, в день, когда вместе с Шилох постучалась в мою дверь. «Ты ведь Делани?» — спросила она, сказав, что училась с моим мужем в одной школе. А когда узнала, что мы собираемся развестись, заявила: Брайан всегда был ничтожеством и она отлично меня понимает.

— Как это — постучалась в твою дверь?

— Они обходили всех соседей подряд. Евангелизация.

Какие соседи? Объяснение прозвучало по меньшей мере странно. Снова возникло ощущение, будто Шенил дирижировала событиями. Казалось, она постоянно кружила над моей семьей, как гриф-стервятник.

— Теперь, когда Брайана арестовали, ненависть Шенил обрушилась на меня, — продолжала Табита.

Враждебное отношение к Брайану оказалось лишь частью проблемы.

— Могла ли она ревновать из-за внимания, которое оказывал тебе пастор Пит?

Покраснев, Табита опустила глаза.

— Табита, у тебя с пастором Питом что-то было?

— Нет. — Она твердо посмотрела мне в глаза. — Совершенно ничего. Как ты могла подумать? Он был моим пастором.

Табита испытывала ко мне физическую неприязнь. Могла ли она в данной ситуации забыть о своих чувствах? Я так не думала. Табита или солгала, или смутилась от мысли, что я уловила их взаимную симпатию. И если между ними случилась близость, а Вайоминг страдал от бешенства — значит, теперь в опасности была сама Табита.