— Да.

— Все это немного странно, не так ли? Я имею в виду наши отношения.

— Согласен.

— Хочу, чтобы ты знал: ты не один. Я с тобой, понимаешь?

— Понимаю.

— Это помогает?

— Да. А тебе?

— Конечно. Было бы ужасно, если бы это чувствовала только я.

Я молча улыбнулся.

— Спокойной ночи, Коуп.

— Спокойной ночи, Люси.

Серийные убийства (или отягощенная ими совесть), должно быть, эффективное средство борьбы со стрессом, потому что Уэйн Стюбенс за прошедшие двадцать лет практически не постарел. Когда-то он был симпатичным парнем, таким и остался. Разве что исчезли пышные вьющиеся волосы, уступив место короткому ежику, но ему эта прическа шла. Я знал, что Стюбенса выпускают из камеры только на час в сутки, но этот час он наверняка проводит на солнце, потому что никакой тюремной бледности я не заметил.

Уэйн Стюбенс встретил меня ослепительной, близкой к идеалу улыбкой.

— Ты приехал, чтобы пригласить меня на встречу друзей по летнему лагерю?

— Да, мы собираемся в «Рейнбоу рум» на Манхэттене. Жаль, ты не сможешь присоединиться.

Стюбенс закатился смехом, словно никогда не слышал ничего более остроумного. Я, разумеется, понимал: допрос будет непростым. Ему задавали вопросы лучшие федеральные агенты. С ним занимались лучшие психиатры и психологи. Обычные методы не сработали. Но у нас было общее прошлое. Мы в какой-то степени даже дружили. Только на это я и мог рассчитывать.

Смех затих, сползла с лица и улыбка.

— Тебя по-прежнему называют Коупом?

— Да.