Джейн раскрыла папку и извлекла оттуда увеличенную фотокопию из ежегодного отчета Путнэмской академии.

— Вы подтверждаете, что это ваш двоюродный брат, Доминик Соул? — спросила она.

Лили взглянула на фотографию и смотрела на нее долго-долго, словно завороженная. От портрета и правда нельзя было оторвать глаз. Лицо с безупречно правильными чертами, золотые волосы и голубые глаза — рафаэлевский ангел.

— Да, — ответила Лили. — Это мой двоюродный брат.

— Этой фотографии больше двенадцати лет. А других, более поздних, у нас нет. Не знаете, где можно достать хотя бы одну?

— Нет.

— Ответ довольно категоричный.

— Я не общаюсь с Домиником. И уже давно с ним не виделась.

— А когда это было в последний раз?

— В то лето. Он уехал сразу после похорон отца. Я жила у Сары, и он даже не зашел проститься. Только записку оставил и был таков. Написал, что за ним приехала мать и они срочно уезжают.

— И с тех пор вы ничего о нем не слышали и его самого не видели?

Лили колебалась. Всего-то несколько мгновений — но Джейн, тут же насторожившись, подалась вперед.

— Видели, верно?

— Точно не знаю.

— Как это понимать?

— В прошлом году, когда я жила в Париже, мне пришло письмо от Сары. Она получила по почте открытку, и та ее очень огорчила. Открытку она переслала мне.

— От кого была открытка?

— Там не было ни обратного адреса, ни подписи. На ней была изображена репродукция картины из брюссельского Королевского музея. Портрет работы Антуана Вирца.[30] «Ангел Зла».

— И что там было написано?

— Ничего. Одни только знаки. Но мы с Сарой сразу узнали эти символы, потому что видели их тем летом — они были вырезаны на деревьях.