Страх подорвал ее волю, нагнав дремоту. Она хотела припустить бегом, но в то же время предпочла бы рухнуть на пол и заснуть… зная, что впереди, в конце коридора, на который она смотрит словно с другого конца телескопа, ее ждет неминуемая катастрофа.

Наконец она услышала их — его неторопливые, размеренные шаги.

До лестницы оставалось больше половины пути, когда над перилами показался затылок Тома. Карен замерла, придерживая рваную юбку, чтобы та не шуршала. Стоит ему оглянуться — и все будет кончено: еще пять ступеней, еще пара секунд — и он все равно увидит ее на повороте.

Она дотянулась до ближайшей дверной ручки и попыталась ее повернуть. Крутила туда-сюда. Никакого эффекта. Ручка проворачивалась между ее окровавленными пальцами. Волосы на затылке встали дыбом. Холодея от ужаса, она попробовала еще раз. Матерь Божья, заклинаю тебя, помоги!

Протекло еще полсекунды, прежде чем до нее дошло, что это не комната для гостей, а кладовка прислуги. Она потянула дверь на себя, придерживая большим пальцем защелку, чтобы заглушить щелчок, и вошла в пахнущую воском темноту. Присела на корточки и стала ждать.

Заслышав шаги мужа по коридору, Карен сосредоточила взгляд на том участке пола, который был виден сквозь щели между расположенными под углом рейками двери. На циновке темнели пятна крови. О боже, ручка ведь, наверное, тоже испачкана! Она покрепче замотала платком кровоточившие пальцы, и ранки защипало от одеколона Тома.

Теперь он был совсем близко. Карен затаила дыхание, молясь, чтобы он не посмотрел на пол и не заметил кровь. Между рейками она увидела худую, почти девичью лодыжку мужа… его гобеленовый шлепанец, который задержался на лишнюю секунду. Сердце у нее бешено забилось. Но Том прошел дальше.

Карен считала секунды.

Как только Том попытается открыть дверь ванной и обнаружит, что она заперта, он сразу все поймет. Она представила, какое у него будет выражение лица. Но чтобы убедиться, что она исчезла, ему для начала придется сделать круг через спальню.

Это даст ей фору.

По мере того как он продвигался к свету, деревья расступались все шире, подлесок редел. Сквозь прогалины пробивались дымчато-серебристые лучи. Он быстро перебегал их, сливаясь то с одной черной тенью, то с другой. Впереди виднелась обширная гладь газона, над которым, как над озером, стелился туман; за ним темнела громада особняка.

На опушке леса Джо остановился передохнуть, а заодно прислушаться. Он устало прислонился к стволу сосны, стараясь отдышаться, пока вытирал лицо. От земли тянуло влажной хвойной прелью. Меньше пятидесяти шагов отделяло его от западного крыла Эджуотера — того самого места, где пару часов назад он выкурил косяк, перед тем как войти в дом и забрать сына.