* * *

В ту же минуту, за несколько лиг от места казни, Есфирь стало нехорошо, и она позвала на помощь. У нее не было никаких известий от Джованни, и она не знала, что происходит на другой стороне острова. Ночью у нее отошли воды, и теперь женщина лежала распростертая на полу тюремной камеры, куда ее бросили вместе с Сарой и дюжиной других евреек, выживших после резни.

Сара поспешила к хозяйке.

— Думаю, пора, — простонала Есфирь, задыхаясь. — Живот разрывается.

— Вставай! — закричала женщина по имени Ребекка. — Две из нас будут тебя держать, а две другие подхватят младенца. Я родила так всех своих восьмерых детей.

Есфирь с помощью Сары и еще одной узницы медленно поднялась на ноги и встала, прижавшись спиной к стене. Женщины поддерживали ее под руки.

* * *

Джованни медленно взошел по ступеням на помост, обложенный вязанками дров. Встал спиной к вбитому вертикально бревну, и стражники связали ему руки за спиной. Подошел священник, протянул смертнику крест для поцелуя и спросил, хочет ли несчастный исповедаться.

— Да, — тихо ответил Джованни.

Священник обратился в слух.

— Я прошу прощения у Бога за все те случаи, когда я не верил в Его милость и был недостоин Его любви.

Клирик удивился.

— Ты хочешь сознаться только в этом?

Джованни кивнул.

— Тогда я не могу дать тебе отпущение грехов. Твоя исповедь неискренна! Я знаю, ты совершил преступление, иначе суд не приговорил бы тебя к смерти!

— Я сказал о том, что отягощает мою совесть. А за все остальное пусть меня судит Всевышний, к счастью, Его суд не похож на людской.

— Значит, тебе нечего добавить?

Джованни заметил, как из дворца архиепископа появилась группа знатных горожан. За их спинами он без труда разглядел Елену. Сердце юноши сжалось. Она пришла посмотреть на его казнь.

— Я хочу сказать еще что-то.

— Продолжай, сын мой.