— Сомневаешься?!

— Да, — Дик покачал головой из стороны в сторону, словно китайский болванчик. — Я не верю, что Рабин не знает о Джоконде и об истинных целях Приората Сиона. Знает, конечно.

— Ну и что? — не понял я.

— А если он знает, — сказал Дик, — значит, они могли бы уже и сами создать эту формулу. Лицо-то известно…

— Точно! — я оторопел. — Тогда что же они ищут?

— Очевидно — то, что скрывает синьор Вазари, — ответил Дик.

— А Вазари скрывает тайну Леонардо, — продолжил я.

— Да, тайну близнецов… — задумчиво произнес Дик. — Знаешь, я думаю, они ее боятся. Если бы им нужны были только потомки, то они бы пошли на подлог. Если же они что-то ищут, и так настойчиво…

— То это им угрожает, — сказал я и спохватился. — Им угрожает тайна Леонардо?

— Но ответ где-то на поверхности, — прошептал Дик и повторил слова, сказанные ему синьором Вазари: «Не спрашивайте о том, что вы и так бы заметили, если бы захотели».

— «Тот, кому нужна истина, узнает ее, прочитав картины Леонардо», — повторил я слова, сказанные Франческе ее отцом. — Но это не о Джоконде?

— Видимо, нет, — ответил Дик.

— О «Мадонне в гроте»? — предположил я. — Тебе не показалось, что синьор Вазари как-то странно выглядел, когда ты стал объяснять мне положение персонажей на полотне?

— Да, и он увел нас от темы… — добавил Дик.

— И отослал к Петьёфу…

* * *

Картина действительно вырисовывалась странная. Если дело в братьях-близнецах, то почему синьор Вазари ничего не рассказал нам о них, а свернул разговор и отослал к магистру Приората Сиона, который считает это ересью? С другой стороны, почему он должен был нам что-то рассказывать? Может быть, он и на самом деле связан какими-то обязательствами и должен хранить тайну. Неужели груз этой тайны ляжет на плечи Франчески? Франчески Вазари… Можно ли освободить ее от этой ноши? Как?!