– Какое-то мгновение, – продолжала Терри, – я была в замешательстве: он напугал меня. Трудно было сказать, как долго он стоял там. Но его первые слова были спокойны и дружелюбны: "Позвольте посмотреть". Нога была поцарапана сильно – текла кровь. Когда он присел рядом со мной, я оправила платье, оставив открытым только колено. "Мы держим аптечку первой помощи для детей, – мягко произнес он. – Наверное, потребуется перекись водорода". Когда я подобрала бумаги и прошла за ним в дом, там была тишина. "Мэтти с детьми ушла к бабушке, – пояснил он. – Поэтому, к сожалению, только я могу быть вашей сестрой милосердия". "Ничего, – ответила я. – Покажите мне, где ванная, я сама займусь этим. Такой опыт полезен – у меня дочка". "О, пожалуйста, – сказал он и провел меня в спальню. – Присядьте пока, а я принесу лекарства из ванной. Мне нет прощения за то, что вы подверглись опасности перед моим домом".

Терри сделала паузу.

– Я промолчала в ответ, – монотонным голосом продолжала она, – но он был так по-отечески заботлив, что мне не хотелось обидеть его чем-либо. И я села на край кровати. Через минуту он вернулся. Принес вату, перекись водорода и большой кусок бинта. С величайшей осторожностью – почти благоговейно – приподнял подол моего платья и приложил к царапине перекись. Щипало – я невольно вздрогнула. Он участливо посмотрел на меня и спросил: "Больно?" Я ответила: "Немного", и следующее прикосновение было едва уловимым. Терри опустила взгляд:

– О чем-либо связанном с сексом я и не помышляла, но, помнится, подумала тогда, что такая нежность способна пробудить чувственность. – Помолчав, добавила тихо: – Ричи на такую нежность не способен.

Она смолкла – вновь во власти происходившего.

– Когда он стал бинтовать, – наконец заговорила она, – делал это очень заботливо, забинтовывал потуже, чтобы повязка не сползла. А потом вдруг засунул руки мне под платье и спустил мои трусы ниже колен.

Было что-то в безмолвии Пэйджита, от чего Терри запнулась, что-то оборвалось в ее душе.

– Это произошло так быстро, – почти прошептала она. – Нет, в самом деле, я и опомниться не успела…

Пэйджит молчал. Она провела ладонью по глазам.

– Наверное, самое скверное то, что я совершенно не сопротивлялась. У меня нет никакого оправдания, даже такого, как у Марси Линтон. Я просто окаменела. "Нет", – сказала я ему. А он повалил меня на кровать и надавил локтем мне на горло. И уже оказался между моих ног. Я была для него легкой добычей. – Она коротко вздохнула. – Не успела закричать, как он вонзился в меня.

Глядя на звезды, Терри с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.