– В таком случае могу вас успокоить, – говорил Стайнгардт. – Кассету буду прослушивать только я и только для того, чтобы помочь вам. По государственным установлениям ее содержание – врачебная тайна, которую я хранил бы самым бережным образом даже в том случае, если бы не было соответствующего закона. Поэтому то, что вы мне рассказываете, так же конфиденциально, как если бы не было магнитофона.

Судья посмотрела на Шарп, вопросительно подняв брови. Та кивнула головой на магнитофон, как бы напоминая, что надо слушать.

Мастерс перевела взгляд на магнитофон в тот момент, когда Мария сознавалась, что лжесвидетельствовала во время сенатских слушаний.

Пэйджиту показалось, что Мария повторяет имя Джека Вудса безжалостно, как проклятье. И снова Вудс предал Пэйджита и послал свидетеля на смерть. Забытая ненависть вспыхнула свежо и остро.

– В общем, – заключила Мария, – многое из того, что я говорила, было правдой. Но я не сказала Толмеджу, что именно я помогала Джеку во всех без исключения делах.

Ничего нельзя было прочесть в глазах судьи Мастерс, которая не спускала взгляда с магнитофона. О чем она могла думать в этот момент, Пэйджит не знал.

– Вы хотели обезопасить себя? – спросил Стайнгардт. И как прежде, голос Марии прозвучал почти весело.

– Я хотела избежать тюрьмы. Я слишком упорно боролась за место в жизни, чтобы так закончить ее, сказав правду. – Помолчав, она добавила мягче: – И, конечно, сыграло роль то, что я была беременна.

Пэйджит вздохнул. Ощутил, как Терри придвинулась к нему.

– Крис знал о вас? – снова спросил Стайнгардт.

В следующее молчаливое мгновение Кэролайн Мастерс взглянула на него. Пэйджит понял – она мгновенно догадалась о том, что подразумевалось: знал ли Пэйджит о соучастии Марии и, что еще страшней, не лгал ли он сам сенату.

– Что знал? – переспросила Мария. Запись закончилась.

Не говоря ни слова, судья прошла к двери и впустила стенографистку. Полная женщина за сорок поставила свою машинку в дальнем углу комнаты и сразу затихла, став незаметной. Когда она проделала все это, судья Мастерс снова уселась в свое кресло, сохраняя молчание.

Шарп заговорила первой:

– Эта запись позволяет понять мотивы мисс Карелли. И доказывает, как это ни прискорбно, что у мистера Пэйджита были серьезные моральные проблемы, связанные с его участием в деле Ласко и сенатских слушаниях. Очевидно, есть и вторая кассета, которая позволит больше узнать и о мисс Карелли, и о мистере Пэйджите. – Она обернулась к адвокату. – Где она, мы не знаем.

Он молчал. Судья ждала, пока Шарп снова не взглянула на нее.