– Ты видела?

Девочка помотала головой:

– Нет. Он не плачет, когда я рядом. Он плачет, когда остается один, после того, как ты обидишь его.

Терри почувствовала, что тело ее окаменело. Изо всех сил стараясь говорить спокойно, она спросила:

– Тогда как ты узнала?

– Потому что он сказал мне, – не без гордости ответила Елена. – Когда мы одни и он укладывает меня спать, мы говорим друг другу, какое у кого настроение.

Терри поняла, откуда эти интонации в голосе дочки: ненатуральная мудрость ребенка, польщенного мнимым доверием интригана-взрослого. Ее пронзило гневом, как электротоком. Она выпалила не задумываясь:

– Папа не должен говорить тебе такие вещи.

– Нет, должен. – Елена снова, почти сердито, помотала головой. – Папа говорит, что я достаточно взрослая, чтобы знать обо всем этом.

Терри поняла, что вела себя глупо. Это не может – и не должно – обсуждаться с Еленой, взрослые, если у них достаточно такта, должны говорить об этом только между собой, исключительно между собой – дети должны оставаться детьми.

Ей захотелось немедленно поговорить с Ричи. Но этого не стоило делать, поняла она: если они уйдут сейчас, когда разговор еще свеж в памяти дочери, та без труда поймет связь между причиной и следствием.

– Можно мне с тобой поиграть?

Настроение малышки сразу же изменилось.

– О'кей, – сказала она и улыбнулась своей мамочке. Терри и пришла на этот пляж, чтобы поиграть с ребенком. И они играли, говорили обо всем и не о чем, пока бриз не сделался слишком холодным.

Когда они ехали домой, Терри слушала Елену рассеянно. Ее душа была холодна, как этот налетевший на побережье ветер.

Ричи был в кухне. Увидев дочку, наклонился к ней, его лицо озарилось ослепительной улыбкой, и он почти пропел:

– Как дела, моя хорошая?

Может быть, это из-за ее настроения, подумала Терри, но у нее от этого голоса мурашки поползли по коже.

– Ты не могла бы убрать свои игрушки? – попросила она Елену.

И смотрела вслед девочке, уходившей по коридору. Последнее время в ней необычайно развился дух общения, подумала Терри. Вдруг ей пришла в голову мысль, что подсознательно Елена старается сохранить счастье своих родителей.