– Нет, я же говорил тебе. Мы… я… довольно ловко провернули несколько сделок.

– Какие сделки?

– Ох, ну, видишь ли… получил раза два хорошие чаевые. В связи с переходом имущества к новому владельцу, – пояснил он уклончиво, снова шмыгнул носом, а потом притормозил – они приближались к крутому повороту дороги.

Когда миновали его, она увидела небольшой домик с вывеской, рекламирующей мороженое, а потом они пересекли узкий каменный мостик. Желтый автобус ПТТ проехал мимо по встречной полосе. Горло сжал спазм. Ричард с сердитым выражением лица резко увеличил скорость. Покрышки заскрежетали по неплотно уложенному гравию, а потом перешли на визг, сцепляясь с полосой свежего гудрона, и «мерседес» слегка завилял. Двигатель взревел, и автомобиль стал взбираться вверх по холму, мимо придорожного столбика и ряда деревьев с побеленными стволами.

– Ты очень глупо относишься ко всему этому, – сказал он, вытряхивая из пачки сигарету. – Я же делаю это для нас.

Слева от машины, у самого края дороги, круто поднималась вверх огромная скала, а справа тянулся ничем не огороженный откос, спускающийся вниз, прямо в эту стремительную реку, уменьшающуюся на глазах.

Сбывается.

Теперь ее сон сбывается.

В точности.

Спокойно. Сохраняй спокойствие. Сохраняй спокойствие.

Они сдвинулись еще ближе к краю, и массивный грузовик прогромыхал мимо них. Мощный воздушный поток тряханул «мерседес».

– Ричард, пожалуйста, помедленнее.

– Да все в порядке. Я еду не быстро. – Он закурил сигарету. – Нам еще ехать и ехать, а потом ведь нам еще добираться по чертовой подвесной дороге в ту деревню в горах.

«Не добраться нам с тобой туда, – хотелось ей сказать. – Нас раздавит джаггернаут. Через минутку-другую мы погибнем. Совсем. Финита ля комедия! Занавес. Раздавят нас – и все тут».

Внезапно ее охватило неуместное ощущение эйфории. Власти.

И свободы.

Как будто кто-то велел ей расслабиться, сказал, что несколько минут ничего не значат, ничего больше не имеет значения, выбор – жить или умереть – в ее руках. И умереть приятнее. Так забавно. Заново пережить собственный сон! Так действуй же! Освобождайся!

Она засмеялась. Нелепо. Глупо. Стоило ли так беспокоиться?

– Ну, что тебя рассмешило?