– И чего же?

– Я бы хотела, чтобы мы играли вместе. Хочу играть с тобой в паре. Было бы забавно, не так ли? – В голосе ее зазвучали нотки мольбы.

Прежнее благодушие исчезло с лица Роба.

– Ты же знаешь, что я думаю по этому поводу. Да, все это могло бы выглядеть великолепно, но сначала я должен самоутвердиться. – Не дождавшись реакции Леони, он, слегка хмурясь, продолжал: – Я хочу, чтобы все знали, что я из твоей команды, вот и все.

– Что ты имеешь в виду? Мы оба принадлежим к одному актерскому братству. Тем более что ты играешь прекрасно.

– Это мы с тобой знаем, а я хочу, чтобы об этом узнал весь мир. Не желаю, чтобы говорили, будто я делаю карьеру на твоем имени. – Он отвернулся и начал рыскать в буфете.

– Ты хороший актер, и это главное. Нам удается неплохо работать вместе, так почему бы не попробовать играть в паре?

Роб не ответил, продолжая шарить по полкам.

– Что ты ищешь? – спросила Леони.

– Должно же быть хоть что-нибудь съестное в этой чертовой квартире, – раздраженно ответил он.

– Да здесь полно еды, – примирительно сказала Леони. – Что именно ты хочешь? – Она обращалась к нему, как к капризному ребенку.

– Хочу печенья.

– Печенья! Ты же только что позавтракал!

– Что, есть какое-то неписаное правило, запрещающее мне есть это чертово печенье, когда я этого хочу? – Роб уже был на взводе. На его лице промелькнуло выражение обиды.

– Роб… не надо.

– Что не надо?

– Давай не будем ссориться. Мы ведь только что были так счастливы.

– Я до сих пор счастлив, а ты нет? – Роб был по-прежнему агрессивен.

– Нет, когда ты так кричишь на меня. Мне никогда не приходило в голову, что ты вдруг захочешь печенья. Ты всегда так следишь за своим весом, поэтому я, естественно, его не покупаю. – Леони вдруг возвысила голос. – Мне кажется, твоя критика несправедлива. Я из кожи вон лезу, пекусь и о тебе, и о всей съемочной группе, добываю деньги, оборудование! Как ты думаешь, легко это – угодить сразу всем? Так вот нет, нелегко, скажу я тебе.

Роб прекратил свои поиски и молча слушал.