Глава 36

Глава 36

Они сидели вокруг телевизора, подавшись вперед, и смотрели новости, словно три сестры, обретшие друг друга после долгой разлуки. В каком-то смысле они таковыми и были, подумала Саманта Маккой.

– Вы способны этому поверить? – спросила Ребекка тихим возмущенным голосом.

Линда, помогавшая Саманте убирать со стола остатки совместного ужина, печально покачала головой.

Целью Пелла стал прокурор Джеймс Рейнольдс.

Саманта была потрясена происшедшим, так как очень хорошо помнила Рейнольдса. Суровый, но весьма разумный человек, в ее случае он не возражал против сделки о признании вины. Саманте даже казалось, что он был к ней излишне снисходителен. Конечно, никаких улик относительно их участия в убийстве Кройтонов не было. Узнав о жуткой трагедии, Саманта была потрясена и долгое время пребывала в шоке. Тем не менее за время жизни в «семье» они успели совершить большое число мелких правонарушений и преступлений, и если бы Джеймс Рейнольдс захотел, то смог бы добиться для всех трех девушек гораздо более длительных сроков.

Но он отнесся к ним с глубоким сочувствием, понимая, через что им пришлось пройти и что все они стали жертвами особого дьявольского очарования Дэниэла Пелла. Он именовал их ситуацию «стокгольмским синдромом». Саманта нашла это выражение в словаре. Оно означало эмоциональную связь, возникающую между заложниками и их похитителями. Саманта с радостью приняла снисходительность Рейнольдса, но совсем не собиралась делать себе скидки, сваливая вину за собственные поступки на тот или иной психологический феномен. Ни один день не проходил для нее без самообвинений в совершенных ею преступлениях и в том, что когда-то она впустила Пелла в свою жизнь и позволила ему управлять ею. Ее никто не похищал, она пришла в «семью» по собственной воле.

На экране телевизора появилась картинка, рисунок, сделанный художником. Пелл с более смуглой кожей, чем обычно, с усами, темными волосами, в очках. В целом производит впечатление латиноамериканца. Характерная для него маскировка.

– Вообще-то выглядит он странно, – заметила Ребекка.

Стук в дверь заставил их вздрогнуть. Затем послышался голос Кэтрин Дэнс, и Линда поднялась, чтобы открыть ей.

Саманте очень нравилась женщина-полицейский с обворожительной улыбкой, постоянно слушающая музыку и с яркими маргаритками на ремешках обуви. Она бы тоже не отказалась от таких туфель. Саманта редко позволяла себе что-либо броское или тем более вызывающее. Иногда она прохаживалась у витрин магазинов, думая, какая замечательная вещица, надо бы, наверное, ее купить, но тут же в ней восставала совесть, и Саманта решала: нет, этого она не достойна.