Кинесический опыт подсказывал ей – ревность.

Они замолчали. О'Нил поднял руки и пожал плечами. Жест явно символический и означающий: давай помиримся. Напряжение, воцарившееся в комнате, было сравнимо с узлом, в который переплелись две сосны – тонкие волокна, ставшие прочнее стали.

После паузы они возобновили обсуждение дальнейших действий: получения дополнительной информации о Дженни Марстон, поиска свидетелей и продолжения осмотра мотеля «Си-Вью». Они направили Карранео с фотографией Дженни в аэропорт, на автовокзал, в агентства по аренде автомобилей. Попытались обсудить несколько новых идей, но климат их общения резко изменился, лето вдруг стало осенью, и когда в комнату вошел Уинстон Келлог, О'Нил сразу удалился, сославшись на то, что ему надо подготовить отчет для шерифа.

Рука Мортона Нэгла болела из-за сильного пореза – результат прыжка через ограждение из колючей проволоки вокруг владений Боллингов. Нэгл взглянул на охранника, стоявшего рядом с камерой предварительного заключения в тюрьме Напы.

Здоровенный мексиканец ответил холодным взглядом.

Нэгл, совершенно очевидно, совершил самое страшное преступление из возможных в Вальехо-Спрингс. Естественно, не само так называемое «посягательство на частную собственность» и нападение (откуда они вообще взяли это последнее?), но гораздо более чудовищное преступление – он напугал всеми любимую здесь девочку.

– У меня есть законное право позвонить по телефону.

Никакой реакции.

Необходимо успокоить жену, сказать, что с ним все в порядке. Но больше всего Нэглу хотелось переговорить с Кэтрин Дэнс о Терезе. Он изменил свою точку зрения, отбросил принципы журналистской этики. И даже на своей книге, по-видимому, поставил крест. Черт побери! Он сделает все, что в его силах, чтобы вернуть Дэниэла Пелла в «Капитолу».

Хватит заниматься освещением зла, настало время самому включаться в борьбу с ним. Со всей возможной энергией.

Однако создается впечатление, что здесь намерены лишить его всякой связи с внешним миром.

– Мне на самом деле очень нужно позвонить.

Охранник взглянул на Нэгла так, словно застал его за продажей марихуаны детям у ворот воскресной школы, и ничего не ответил.

Нэгл встал и начал расхаживать по камере. Взглядом охранник приказал ему сесть. Нэгл сел.

Через десять очень долгих минут где-то открылась дверь. Послышался звук чьих-то приближающихся шагов.

– Нэгл.

Он поднял глаза на второго охранника. Еще крупнее и крепче первого.

– Встаньте! – Охранник нажал на кнопку, и дверь открылась. – Протяните руки.

Это прозвучало нелепо. Так, словно ему, как ребенку, предлагали конфетку. Нэгл поднял руки и услышал, как щелкнули наручники.