— Не надо, — ответила Сара, и ее тело заныло от возбуждения. — Мне все равно. Я не обращаю внимания на подобные выходки.

Вызывающий костюм уже стал частью привычного ритуала. На этот раз Сара, не колеблясь, накрасила губы синей помадой под цвет ногтей. Отыскала в шкафу Хоуп черные чулки — чулки, а не колготки — и мини-юбку в обтяжку, из-под которой, стоило наклониться, виднелись края чулок. Туфли с четырехдюймовыми каблуками принадлежали лично Саре. Она уже забыла, по какому случаю их приобрела, но сейчас они пришлись как раз кстати. Было бы еще лучше, если бы она отрастила волосы до пят либо сбрила совсем, обнажив изящную форму черепа, но теперь уже ничего не поделаешь.

Еще только полседьмого. Сара сидела у себя в комнате, перечитывая «Пурпур Кассия», единственную книгу отца, какая теперь имелась в доме. И ту она привезла с собой. Теперь она знала, что в этом романе, как и в других, описана его семья: Хлоя Рул — мать, Питер в детстве — Стефан, а взрослый — вероятно, Джеймс. Кэтрин — сплав Маргарет и Мэри, а строгий богобоязненный сосед, похожий на Джекоба Мэнли, — еще один лик Джозефа.

Сара не могла сосредоточиться на чтении. Половое влечение перебивает все прочие импульсы, подумала она, изгоняет все мысли, наполняет тело, освобождая его от контроля разума, и тогда кровь кипит, сердце бьется все чаще, кожа словно горит.

Урсула мысленно отметила необычный оттенок губ и ногтей, но вслух ничего не сказала. Не промолвила ни слова, увидев, как Сара наклонилась над невысоким баром и из-под юбки показались края чулок. Только когда Сара налила себе на два дюйма виски и отхлебнула изрядный глоток, мать заговорила:

— Сара, разумно ли это? Ты же едешь на машине в Барнстепл!

— Все нормально, — ответила Сара. — За меня можешь не беспокоиться.

Тайгер не пришел. У Рози появился новый поклонник, или, может быть, парень на вечер — Нил. Переступив порог паба, Сара начала волноваться, что Адам все-таки не придет. Слова Викки ничего не меняли. Его отсутствие станет очередным шагом в этой игре, построенной на провокации и грубости, разочаровании и ожидании нового, — старой, доведенной до крайности игре в недоступность.

Сегодня Сара пила виски, оставляя синий отпечаток на бокале. Через полчаса она сходила в туалет и оглядела себя в зеркале. Можно подумать, она долго просидела в ледяной воде и замерзла до полусмерти: лицо бледное, губы синие. Она уговаривала себя: сейчас вернется к столу, и Адам уже там; она оттягивала возвращение, приглаживая успевшие спутаться волосы, накладывая очередной слой синей помады. Вот вернется к столу, и Адам уже там.