Бен торопливо вернулся к «ягуару» и сел за руль. Рядом сидел Жан Гардье, в прошлом служивший под началом Луи Моро в антитеррористическом отряде французской жандармерии. Самый младший в поспешно, но тщательно отобранной группе, Гардье был очаровательным красавцем с густыми черными кудрями и белозубой улыбкой. Такой не будет выделяться среди гостей на вечеринке. От начальника службы безопасности Арагона Бен выяснил об этом парне достаточно, чтобы с уверенностью на него положиться.

Высокие ворота с глухим жужжанием поползли в сторону, «ягуар» въехал внутрь и покатил по дорожке к сияющей огнями вилле на холме.

На фоне ночного неба возвышалась громада дома: в ярком освещении можно было разглядеть каждый листочек плюща на массивном фасаде. Бен достал из футляра очки в тонкой оправе с овальными плоскими стеклами и надел их. Потом он в последний раз проверил крохотный наушник в ухе, вышел из машины и передал ключи лакею. Гардье пошел к дверям вслед за Беном. На входе их встретили швейцары, Бен отдал одному из них свое длинное черное пальто. Войдя в дом, Бен и Гардье, не глядя друг на друга, разошлись в разные стороны, смешавшись с гостями.

Внутри было тепло, зал наполняли музыка и оживленные разговоры. Бен на ходу взял с подноса проходящего мимо официанта бокал, отхлебнул ледяного шампанского и отошел в уголок огромного зала, невольно поймав свое отражение в ряду висевших на стене высоких зеркал с позолоченными рамами. Черный смокинг сидел отлично, очки и более темный оттенок волос изменили внешность настолько, что Бен сам себя не сразу узнал: отдельных штрихов вполне достаточно, чтобы незаметно придать лицу совершенно другой вид. Конечно, Кролл или Гласс узнали бы его, подойдя поближе, но если вести себя осторожно, то никто ничего не заметит. По крайней мере, пока. Нужно еще суметь попасть в глубину дома.

Бен сжевал бутербродик и элегантным жестом вытер губы салфеткой, используя ее как прикрытие.

— Проверка, — произнес он.

В ухе мгновенно откликнулся голос Гардье.

С беспечным видом Бен посмотрел по сторонам: в одном только коридоре с легкостью поместился бы небольшой самолет. Мраморная лестница, покрытая красным ковром, вела от центра зала к площадке со сводчатым потолком, атласными портьерами и огромной картиной — кажется, кисти Делакруа.

От площадки уже две лестницы изящным двойным изгибом вели на второй этаж. Площадка была отгорожена золотым шелковым шнуром, у подножия лестницы стояли два неприметных охранника с тщательно спрятанными рациями и пистолетами.

Бен неторопливо прошелся по залу, задержавшись, чтобы послушать струнный квартет. Гардье он из виду потерял.