Стоявший рядом О'Нил облегченно выдохнул. Бен собирался прошептать ему что-то, когда в наушнике послышался легкий треск разряда.

— Началось, — сказал Гардье.

Бен посмотрел на часы: двенадцать минут десятого.

ГЛАВА 56

ГЛАВА 56

Вернер Кролл сдвинул рукав смокинга и посмотрел на золотые швейцарские часы, потом сделал знак Глассу. Тот кивнул: пора.

Доктор Эмиль Циглер стоял возле роскошного камина, прислушиваясь к оживленному разговору. Почувствовав легкое похлопывание по плечу, Циглер обернулся и взглянул поверх очков.

— Извините, что побеспокоил, — сказал Гласс, наклонившись к уху доктора. — Вас к телефону.

На пухлом лице Циглера не отразилось ни тени удивления. Он кивнул, проковылял к ближайшему столику и поставил на него свой бокал шампанского. Затем, пригладив редеющие седые волосы, извинился перед собеседниками и пошел к дверям.

Гласс обошел всех по очереди. Никто не заметил, как двенадцать мужчин покинули зал — они ушли незаметно, не привлекая внимания: каждый точно знал, куда идти.

Ив наблюдала за уходящими. За шесть лет она седьмой раз видела одно и то же. Или уже восьмой? Каждый раз все проходило гладко и слаженно. Гости даже не замечали отсутствия двенадцати пожилых мужчин: никто и понятия не имел, куда они исчезали — и что произойдет в ближайшее время.

Когда последний из двенадцати вышел из зала, Кролл и Гласс переглянулись. Кролл снова посмотрел на часы, остался доволен и пошел к дверям. Гласс последовал за ним.

Ив пригубила шампанское, чувствуя накатывающую тошноту.

Никто, кроме членов группы, никогда не ходил по скрытому коридору — одному из многих в лабиринте тайных проходов старого дома. Лампы дневного света освещали голые белые стены и бетонный пол. Длинный коридор упирался в двери, перед которыми стояли двенадцать деревянных стульев и низкий столик с графином воды и стаканами.

Двенадцать мужчин, едва кивнув друг другу, молча собрались перед дверями. Эмиль Циглер откашлялся и налил себе воды. Томас Блохвиц посмотрел на часы, вытер пот с бледного лица и вдохнул лекарство от астмы из ингалятора. Петер Гингер принялся расхаживать туда-сюда. Циглер посмотрел на него с раздражением.

— Вы не могли бы постоять на месте? — недовольно спросил он.

Гингер уселся на стул.

Говорить присутствующим было не о чем — их связывала вовсе не дружба, а деловые отношения, основанные не на доверии и даже не на деньгах. После сегодняшнего вечера они долго не увидятся — до следующего раза. Никто из них не знал, когда это будет, но раньше или позже их позовут — так было всегда.