Она легонько кивнула и указала на себя пальцем, подразумевая, что пойдет сама.
Он вытащил руку из кармана, где лежал револьвер, остановил Джин еле заметным движением и указал пальцем на себя. Затем потихоньку, опираясь на спинку кресла, стал высвобождать руку.
Почувствовав, что он пошевельнулся, Рид мгновенно приклеился к нему с удвоенной энергией.
— Я отсидел ногу. Позвольте мне немного ее размять.
Он разомкнул спаянные страхом руки, оторвал их по одной, доверив Джин. Ей пришлось удерживать их — до того сильна была чуть ли не рефлекторная попытка вернуть их на прежнее место.
Шон уже встал с кресла и выпрямился во весь рост.
— Нет-нет, не вставайте! — Лицо, закрытое платком, исказила гримаса.
— Да я же здесь, рядом с вами. — В притворной попытке восстановить нормальное кровообращение он раза три сильно топнул ногой. — Мне необходимо минутку постоять на ней.
Она кивнула в сторону часов, как бы прося его поторопиться.
Он двигался быстро и осторожно, беззвучными шагами, обходя подальше мебель, чтобы нечаянно ее не задеть. Добравшись до часов, оглянулся через плечо, желая удостовериться, что Рид не обнаружил его бегства.
Полузакрытое лицо оставалось неподвижным, зато лицо Джин так и трепетало в мучительном ожидании.
Накрыв задвижку, поддерживавшую стекло с ободком, ладонью, Том постарался приглушить звук, который, он знал, неминуемо сейчас последует. Одно движение — и раздался приглушенный, еле слышный щелчок.
Рид не пошевельнулся.
Но в тот самый момент, когда ему почти удалось открыть дверцу, предательски тонко пискнули неподатливые шарниры.
Рид вдруг задергался в кресле, выдернул у Джин руку, она, взлетев вверх, сорвала мешающую шору. Возникла иллюзия, что его глаза не открылись, а только что снова появились на лице после странного физического исчезновения.
Они молчали. Все трое. Даже Рид не возмущался. Впрочем, в словах не было необходимости: говорили его широко раскрытые обвиняющие глаза.