Команда судна убрала трупы в морг, а полицейских направили к комиссару Боднару. Тот только руками разводит.

Динстон по-стариковски всхлипывал и набожно причитал.

— Ну, еще не все погибли, — жестко реагировал Луис. — Меня этим не остановишь. Я докопаюсь до сути. Нужно проанализировать списки всех пассажиров, команду лайнера, обслугу. Хотя, спрашивается, что нам сразу мешало просмотреть списки. Да и этот французишко каким образом на корабле оказался. У него какие дела в Африке могут быть?

Мулат защелкал пальцами, задумчиво заходил по комнате.

Но американец не давал сосредоточиться. — Время, время уходит, — стонал он скорбно, потирая левую сторону груди. — Где теперь этот шельма находится? А мы еще не предупредили в Африке резидента.

Маккинрой, сволочь, наверное уже там.

— Поздновато. Уже три часа, как судно причалило к пирсу Кейптауна.

— За это время из города он не выберется. Раненого подлечивать необходимо. А это стационар, деньги, время. Сутки, минимум, нужно.

— Значит нужно срочно звонить резиденту и нажимать на него, чтобы крутился. А то этот придурок с монахом сядут на другой корабль и ищи его потом. Куда ему плыть-то надо?

— Вообще-то в Китай. Но он так по-дурацки выбирает маршрут, что путает все расчеты моих сотрудников.

— Ну, что-то и мы можем прикинуть. По карте видно, как ему удобнее отплывать.

— С этим не предугадаешь. Он картой не пользуется. Все как-то по наитию, эмоционально.

— На его руках раненый. Здесь особо ничего и некогда мудрить. Он ограничен в маневрировании. Закроем несколько возможных путей. Не раскисай, вельможа, — прикрикнул капитан, видя, как полковник угасающе депрессирует. — Молодой еще. Люди погибли, но мы то живы. Что нам? Надо размышлять дальше.

— Ах, да, — резко встрепенулся Динстон, — извини Луис, с горя совсем забыл. Сколько за людей я должен?

— По сто тысяч.

— О'кей.

Полковник неуверенной рукой выписал чек, подал мулату.

Тот мельком посмотрел на бумажку, удовлетворенно спрятал в карман.

Успокаивая бледного Динстона, уверенно произнес:

— Шпионы долго не живут. И у этого субъекта ниточка оборвется.