Мартинес смотрит на Бонфильо так, словно тот принадлежит к какому-то неизвестному виду живых существ, до сих пор не живших на планете.

— Хорошо. Но если все упоминания о ней были стерты из памяти, то как она снова там оказалась?

Мы с Мэри-Лу тайком улыбаемся друг другу. Сегодня утром, когда только занимался рассвет, мы задавали тот же самый вопрос.

— Они опростоволосились.

— Каким образом?

— Они стерли все упоминания о ней из памяти рабочего компьютера, но забыли про запасной. — И он победоносно улыбается. — Может, это произошло потому, что тот, кто все это сотворил, медсестра или еще какой тупица, и понятия не имел, что такой есть. А он был.

Мартинес прищелкивает пальцами.

— И что, это широко распространенная практика?

— Что вы имеете в виду — запасные компьютеры или удаление файлов из памяти?

— И то и другое.

Паренек утвердительно кивает.

— Удаление из компьютерной памяти файлов официального характера — широко распространенная практика?

— Да ЦРУ занимается этим каждый день! За год набегает до двух миллионов файлов. Современный способ писать историю заново, господин судья.

Мартинес отупело кивает. Он не принадлежит к современному поколению, не то что этот самодовольный панк.

— А как насчет запасных компьютеров?

— В учреждениях они встречаются сплошь да рядом. Полиция, ФБР, военные… и больницы. Информация теряется в два счета. На редкость надежный метод, как у доктора Стрейнджлава.

— У какого доктора?

— Проехали! Это шутка для посвященных. Сразу видно, господин судья, что вы не сходите с ума по Кубрику[25].

От такого нахальства Мартинес лупится на него во все глаза.

— Мне кажется, что эти запасные компьютеры не предназначены для общего пользования, — помолчав, говорит он.