– Гребут.

– Значит, в ней были весла?

– Да.

Доусон оборачивается внутрь гаража.

– Где же они сейчас?

Я совсем забыла про весла. Я зову Мориса и спрашиваю, где они. Он стремительно бросается в дальний темный угол гаража и уже достает было стоящие там весла, но в этот момент его останавливает Доусон.

Отдав приказания своим сотрудникам, инспектор о чем-то спрашивает Мориса. Тем временем двое полицейских в комбинезонах упаковывают в большие пластиковые мешки сначала «Зодиак», потом весла и относят все в свой фургон. На руках у них полупрозрачные резиновые перчатки, наподобие хирургических.

– Да, еще один последний вопрос. – Доусон возвращается ко мне. – Эта плоскодонка… Где именно она находилась в ту пятницу, двадцать шестого марта, когда вы провожали вашего мужа при отплытии?

– Инспектор… – произношу я со вздохом, не скрывая, что нахожу его вопросы назойливыми. – Я не знаю. Действительно, не знаю.

– Но вы бы заметили ее, если бы она была привязана к яхте?

– Вероятно. Шел сильный дождь, и я внимательно не присматривалась.

– Миссис Ричмонд, вы бы нам очень помогли, если бы вспомнили.

Прежде, чем я успеваю остановить себя, язвительно произношу:

– А мне бы очень помогло, если бы я знала, почему вы спрашиваете об этом.

Доусон смотрит вниз на свои ноги. Когда он поднимает глаза, взгляд у него становится холодным.

– Дело в том, миссис Ричмонд, что мы должны изучить дело со всех сторон. И учесть любую вероятность.

– Понимаю, – со вздохом отвечаю я. – Но когда вы говорите «любую вероятность», это не может не беспокоить меня.

– Мы должны учесть вероятность того, что в гибели мистера Ричмонда замешано какое-то лицо или лица, – серьезно произносит инспектор.

– Но это же смешно! – вырывается у меня неожиданно.

Доусон делает рукой неопределенный жест, как бы выражая сожаление по поводу того, что не может со мной согласиться.