— Да-да. Рад был встретиться с вами.

Таким образом, мы с моим новым соседом поболтали ни о чем пару минут, не забыв обратить внимание на сделанные покупки. Он приобрел саженцы помидоров, баклажанов, сладкого перца и базилика. В моей тележке были незабудки и ноготки. Мистер Беллароза посоветовал мне посадить еще что-нибудь съедобное. Я объяснил ему, что питаюсь ноготками, а жена — незабудками. Он счел это весьма забавным.

На прощание мы вновь обменялись рукопожатиями, не обговорив никаких планов нашей следующей встречи, и я сел в свой «форд» модели «бронко».

Встреча была самой что ни на есть обычной, но, включив зажигание, я внезапно испытал что-то вроде предчувствия надвигающихся перемен. Не скажу, что это предчувствие было хорошим. Скорее наоборот.

Глава 2

Глава 2

Из питомника я направился домой.

Возможно, читателю будет полезно получить кое-какие пояснения по поводу того района, в который Фрэнк Беллароза решил переселиться вместе со своей семьей. В двух словах: это лучший район в Соединенных Штатах, по сравнению с ним Беверли-Хиллз или Шейкер Хейтс просто убожество.

Это место и районом-то в привычном для нас смысле не назовешь. Точнее будет сказать, это созвездие вилл и особняков в колониальном стиле, разбросанных по нью-йоркскому Лонг-Айленду. Местные жители называют его Северным побережьем, а в Штатах и за их пределами прижилось название Золотой Берег, хотя даже торговцы недвижимостью произносят эти слова с придыханием и вполголоса. Это обиталище уважаемых семей, их уважаемых состояний. Здесь царствуют вековые вкусы и традиции. Здесь твердо знают, за кого надо голосовать, не говоря уже о том, кому может быть позволено владеть этой землей. Провинциальная джефферсоновская демократия здесь не в чести.

Нувориши, подыскивающие новое жилье и отдающие себе отчет в том, что собой представляет это место, испытывают вполне понятное смущение, когда на рынке недвижимости в результате чьего-то банкротства появляется одно из здешних роскошных владений. В таком случае новоявленный богач или отступает, отдавая предпочтение менее престижному Южному побережью, или идет на покупку, испытывая невыразимый трепет при мысли о собственном ничтожестве и ясно осознавая, что у новых соседей уже не разживешься рюмочкой «Джонни Уокера».

Но, насколько я понимаю, человеку, подобному Фрэнку Белларозе, нет никакого дела до соседей-небожителей и до их ледяного высокомерия. Он, по-видимому, совершенно не отдает себе отчета в том, на какую священную землю вступает, переселившись на Золотой Берег. А если и отдает, то его это, вероятно, совсем не занимает. В ходе нашего минутного разговора он произвел на меня впечатление примитивного дикаря-завоевателя. Знаете, что-то вроде представителя варварской цивилизации, расположившегося в покоях поверженных аристократов.