— Точно.

— Когда это будет?

— Когда мы туда приедем, мистер Саттер.

— Там будут репортеры?

— Это не моя забота, мистер Саттер.

— Понимаю, это забота мистера Феррагамо, он сам должен обеспечить это цирковое представление.

— И это тоже не мое дело.

— Я собираюсь отслеживать каждый шаг моего клиента, мистер Манкузо, поэтому требую от всех представителей власти, чтобы они действовали в рамках закона и профессиональной этики, — предупредил я.

— Можете на это рассчитывать, мистер Саттер. Если позволите, я уведу арестованного. На дороге нас ждет машина.

— Конечно. — Я перевел взгляд на Фрэнка Белларозу. — До встречи на Федерал Плаза.

Беллароза, старавшийся казаться невозмутимым, несмотря на наручники, шутливо произнес:

— Не забудь портфель, не вздумай заезжать по дороге в кафе и, ради Бога, не потеряйся. Capisce?

Я отметил, что Фрэнк теперь не так красноречив, как прежде, но все, что он сказал, мне было понятно.

— Capisco.

Беллароза засмеялся.

— Видишь, еще несколько месяцев, и я научу его ругаться по-итальянски, — проговорил он, обращаясь к Манкузо.

— Пошли, Фрэнк. — Манкузо повел Белларозу к двери.

Я застыл в дверном проеме, ко мне подошли Ленни и Винни. Мы смотрели, как Манкузо ведет Фрэнка Белларозу вниз по дороге, к воротам, у которых стоял Энтони. Эта сцена врезалась мне в память на всю жизнь. Не думаю, что она произвела такое же глубокое впечатление на Ленни, Винни и Энтони — скорее всего, они не сделали из происшедшего даже элементарного логического вывода о том, что преступать закон невыгодно.

— Вы готовы ехать, советник? — обратился ко мне Ленни.

Я кивнул и взял свой дипломат. Ленни вышел, чтобы подогнать «кадиллак» к подъезду.