— Ладно, паста так паста, — вздохнул я.

— Это не обычная паста, здесь подают lingue de passero, в переводе — «язычки попугаев».

— А просто мясо здесь нельзя заказать?

— Это же не настоящие языки попугаев. Это название блюда. А ты думал, что итальянцы едят языки попугаев?

— Но вы же едите червяков, едите бараньи мозги.

— Я тебе не червяков предлагаю, а «язычки попугаев». Этот вид пасты изобрели в маленьком городке Фаро Сан-Мартино в провинции Абруццо. Моя жена родом именно оттуда. Вообще-то, они там все довольно тупоголовые. Но пасту делают отменную. — Он приложил два пальца к губам и издал чмокающий звук. — Magnifico. Мы будем есть это блюдо с соусом puttanesca. Что значит «соус шлюхи».

— Как ты сказал?

— Соус шлюхи. Шлюхи. Не знаю, почему его так назвали. Возможно, потому, что в него кладут анчоусы. — Он рассмеялся. — Понимаешь?

— Думаю, что понимаю.

Беллароза поднял кверху палец — рядом возник официант. Фрэнк сделал выразительный жест рукой. Официант щелкнул пальцами — двое его подручных бросились к нашему столику и в мгновение ока очистили его от грязной посуды.

Я поглубже устроился в кресле. Типы с Уолл-стрит уже ушли, вслед за ними покинули ресторан и еще несколько человек — по виду местные коммерсанты. Но все старики остались сидеть, потягивая свое вино и кофе. Остался и человек, удивительным образом похожий на Фрэнка. Как я понял, в ресторане подавали два вида ленчей — американо-итальянский и чисто итальянский. Извинившись, Фрэнк встал из-за стола, однако направился не в туалет, а к соседнему столику, за которым сидели четверо мужчин в темных костюмах. Они сердечно приветствовали его, но в их жестах также можно было заметить и некоторую сдержанность. К их столику подбежал официант с чистым бокалом, и один из мужчин налил Белларозе кьянти. Они все чокнулись, негромко пробормотав друг другу: «Salute». Затем они выпили, и, склонившись над столом, прочитали молитву. А может, мне это только показалось.

Боже мой, подумал я, эти люди существуют на самом деле. Прямо здесь, в одном из ресторанов Маленькой Италии, да к тому же в двух шагах от меня, сидят пятеро мафиози и попивают вино. Жаль, я не захватил с собой свою видеокамеру. «Вот, посмотрите, дети, это ваш папочка сидит за ленчем с главарем мафии. А вот дон пошел поговорить со своими приятелями-мафиози. Видите?» Камера показывает двух человек, сидящих у двери. «Видите, дети? Это телохранители. Видите дверь?» Дверь крупным планом. Так, а теперь снова в кадре столик с мафиози.

Однако за неимением видеокамеры я просто сидел и с любопытством поглядывал на эту компанию. Они о чем-то говорили, оживленно жестикулируя. Один из них резко опустил руку вниз, словно пряча что-то под стол, другой прикоснулся указательным пальцем к правому глазу. Беллароза время от времени постукивал костяшками пальцев по столику, один из мужчин выразительно провел ребром ладони поперек горла. Однако они ни разу не коснулись пальцами друг друга.