Официанты снова забегали по залу. Я слегка расслабился, но отметил, что Ленни и Винни все так же пристально следят за дверью.

* * *

Фрэнк опять сел рядом со мной.

— Этот парень когда-то работал на меня, — произнес он.

— Ты имеешь в виду того парня, которому ты переломал кости?

— Нет, это был другой.

— Где-то я видел это лицо. В газетах его фотографии не печатали?

— Бывало и такое.

Фрэнк, как я мог заметить, выглядел слегка рассеянным. Очевидно, его «коллега» сообщил ему нечто такое, что его расстроило. Что именно — об этом я скорее всего никогда не узнаю.

Наверное, дон Беллароза занимался теперь своего рода политикой — «связями с общественностью». Вероятно, ему предстояло встретиться еще со многими людьми. Радости от этого он явно не испытывал, но намеревался выполнять свои обязательства до конца. Беллароза ни за что не пошел бы на компромисс или на сговор с черными, латиноамериканцами или с женщинами. Но с себе подобными он просто обязан был прийти к соглашению, однако, выдерживая при этом правильное соотношение между демонстрацией превосходства и проявлением уважения.

Наконец Беллароза вышел из своей задумчивости.

— Будешь пить кофе капуччино, экспрессо или по-американски? — спросил он.

— По-американски.

Он жестом вызвал официанта и сделал заказ. Кофе вскоре принесли — вслед за этим появился еще один официант, который держал в руках большой поднос с пирожными. Боже мой, как в них все это влезает? Мой приятель Фрэнк, исполняя одновременно роль хозяина и официанта, обстоятельно рассказал мне о каждом из этих пирожных и настоял на том, чтобы я выбрал хотя бы два из них. Я выбрал, но он тут же объяснил мне, что это совсем не то, что нужно, и поменял их на два других.

Я принялся за пирожные, для которых еще нашлось место, и выпил кофе. Потом мы поболтали с Патси, с Лючио и его женой, а также с несколькими официантами. Все были счастливы, оттого что ленч закончился без кровопролития.

— Вам понравилось? — улыбнулся мне Патси.

— Все было очень хорошо.

— Приходите к нам ужинать. О'кей?

— Конечно, придем.

Лючио и его супруга были не так разговорчивы, как Патси, но я попытался вызвать их на откровенность.