— Мертвого ребенка?

— Думаю, да.

Я тоже принялась строить предположения:

— Хансине пыталась повернуть ребенка во время родов, по крайней мере собиралась это сделать, как говорит Аста. Вероятно, у нее не получилось, и ребенок шел вперед ягодицами. Во время родов он мог задохнуться. Но почему об этом нет ни слова? Не могла же Аста в 1905 году знать, что через пятьдесят восемь лет захочет отдать эти страницы историку, потому что там упоминается «Георг Стаге»?

— Она кое-что пишет и об этом. На странице, которой нет. Когда Аста поднялась наверх взять листы, она уничтожила один. Скорее всего, смяла и выбросила в мусорную корзину.

— И там говорилось о Свонни?

— Возможно. Но возможно также, что она писала там только о страданиях и потере. Аста упоминала «ужасное горе». Она могла сказать это о смерти собственного ребенка.

— Значит, мы по-прежнему не приблизились к раскрытию тайны происхождения Свонни.

— Я бы так не сказал, — заметил Пол.

На следующий день заехал Гордон. Он взял напрокат фургон, чтобы забрать кукольный домик. Он уже давно предлагал сделать это, когда я решила подарить домик его племяннице, дочери Гейл Александре Дигби. Но восьмилетняя Александра не играла в куклы. Она заявила, что хочет стать инженером и ей не нужен «Паданарам». Нам пришлось искать того, кому он нужен, кого-то, кто полюбит его. Мы с Полом еще до свадьбы решили, что будет преступлением и дальше прятать домик на верхнем этаже дома на Виллоу-роуд, где никто и никогда не увидит его.

Младшая дочь дяди Гарри, чье рождение когда-то заставило Асту ревновать, давно уже стала бабушкой. Ее внучка Эмма была у нас в гостях и увидела «Паданарам». У нее захватило дух от изумления и благоговения и, как мы потом узнали, желания заполучить его. Когда мы выяснили, что у родителей Эммы найдется комната для домика, мы решили отдать его. Гордон с радостью согласился отвезти домик девочке, словно та была его племянницей.

Асте было бы приятно узнать, что «Паданарам» попадет в руки потомку Гарри Дюка, подумала я, когда мы несли игрушку вниз. И Свонни это понравилось бы, и мама, для которой его сделали, вряд ли стала бы возражать. Но прежде чем Гордон отправился в Чингфорд, мы показали ему пожелтевшие листы, которые окрестили «страницами Нергор», и их перевод.

Хоть Пол знал Хэкни лучше нас всех, но и он не заметил того, на что указал Гордон.

Он отыскал нужную страницу в путеводителе по Лондону.

— Что делала Хансине на Ричмонд-роуд?

— Малверн-роуд, где гостил у друга Моэнс, идет к югу, перпендикулярно Ричмонд-роуд, — ответил Пол. — Она по-прежнему там, почти ничего не изменилось.