Мы продолжили путь и принялись задавать друг другу вопросы.

— Почему Свонни отмечала день рождения 28 июля? — спросил Пол.

— Вероятно, потому, что она родилась в этот день, и Аста это знала. Свонни родилась в пятницу, 28 июля, и, возможно, некоторое время Флоренс считала, что сможет оставить девочку. В конце концов, Роперов не будет в доме. Или она не знала, что делать с ребенком. Она не представляла, как будет жить, наймет ли ее кто-нибудь, захочет ли ее друг на ней жениться. И то, что Аста потеряла ребенка, стало для нее подарком судьбы. Появилась леди, которой нужна ее малышка.

— Флоренс родила без помощи, как ты думаешь? В той дыре на кухне, где была ее спальня?

Я сказала, что нам надо еще раз просмотреть дневники, а также отчет Вард-Карпентера. Лучше вернуться домой и перечитать документы.

Дома мы разложили на столе кучу материалов: дневники, переводы Пола, изданные тома, отчеты Вард-Карпентера, стенограммы процесса, страницы Нергор.

Пол прочитал вслух отрывок из Вард-Карпентера:

— «Почему Флоренс так хотела остаться там, где ее перегружали работой и платили гроши — неясно». Все становится понятно, если знать, что она была на восьмом месяце беременности и ей было некуда идти. А на вилле «Девон» — хотя бы крышу над головой имела. Через несколько страниц он говорит, что, когда Флоренс к полудню 28 июля вернулась из магазина, ей стало плохо. Мы не могли понять почему. Лиззи чувствовала себя плохо, потому что принимала гидробромид, у Мэри было больное сердце. Но что случилось с Флоренс? Теперь мы знаем. У нее начались роды. Это объясняет, почему Флоренс не посмотрела, что происходит, или уже произошло, наверху, ей хватало своих забот. На суде Тейт-Мемлинг заставляет обратить внимание, что Флоренс три дня не пользовалась хлебным ножом. Он подчеркивает, что «мисс Фишер хочет, чтобы вы поверили, будто с вечера 27 июля до 30 июля она не брала в рот ни крошки хлеба». Это неудивительно, ведь в это время она родила и чувствовала себя очень плохо. Он развлекал суд своими издевками, которые обрушил на Флоренс из-за того, что она не поднималась наверх до 4 августа, не убирала там, хотя ее наняли, чтобы она содержала дом в чистоте. Но я бы сказал, что в то время меньше всего она думала о чистоте комнат на третьем этаже. Думаю, из-за беременности она не понесла поднос наверх для Мэри. Теперь мы это знаем. Даже Вард-Карпентер говорит, что она два дня не вставала с постели.

— Она была совсем одна? Мне становится страшно от одной мысли об этом, хотя прошло уже восемьдесят шесть лет.