В эту ночь было сухо. Порывы ветра уничтожали последние остатки влажности почвы. Было темно, так как небо было сплошь затянуто тучами.

На берегу Мертвой реки существовали некогда дубильни, но самые строения давно уже исчезли, остались только ямы, до половины наполненные обломками и мусором.

В одной из этих ям сидели три человека, слабо освещенные желтоватым лучом фонаря.

Мы знаем этих троих людей.

Один из них высок, силен, с формами атлета — это Дьюлуфе, сообщник Бискара, беглый тулонский каторжник. Двух других мы видели в таверне «Зеленый Медведь» в то утро, когда Жак был невольным свидетелем странной сцены между ними.

Это Бибе и Трюар.

— Это не может так продолжаться, — сказал вдруг Бибе, — лучше быть на каторге, чем околевать здесь с голоду!

— Да, это правда, голодно, — заметил Трюар.

— Ну, а ты Кит, что же ты молчишь? — спросил Бибе. Дьюлуфе не отвечал. Полулежа, он подпер голову обеими руками и, казалось, не воспринимал ничего, что происходило вокруг.

— Э! Оставь его! — сказал Трюар, толкая локтем Бибе. — Ты знаешь, что он наполовину идиот…

— Да, это правда!…

— И это потому, что «Поджигательница» протянула ноги.

— «Поджигательница» сгорела… Этим и должно было кончиться!

Дьюлуфе поднял голову. Очевидно, слово «Поджигательница» привлекло его внимание.

Он взглянул на своих товарищей, его губы зашевелились, как будто бы он хотел что-то сказать, но в ту же минуту его голова снова упала и он погрузился в прежнюю неподвижность.

— Ну и хороша же она была! — заметил вполголоса Бибе.

— Слушай, лучше не говорить об этом, — сказал Трюар. — Это его дело, а не наше, если она ему нравилась. И потом, знаешь, болтают немало кой-чего…

— О чем?

— Об ее смерти.

— Она была пьяна… И подожгла нечаянно…