— «Палм-Бич пост», — откликнулся женский голос. — Ева слушает.

— Ева, это Лизбет. Ты уже…

— Не волнуйся, колонка готова.

— Забудь о колонке.

— Я даже вставила туда эту дурацкую школьную награду.

— Ева!

На другом конце провода воцарилось молчание.

— Пожалуйста, только не говори, чтсгразбила мою машину.

— Ты можешь меня выслушать или нет? — взмолилась Лизбет, глядя на кроссворд, который дала ей Виолетта и который она разложила на руле. — Помнишь того забавного старичка из отдела комиксов, с такими страшными очками и остреньким подбородком полумесяцем?..

— Кассала? Который придумывал для нас кроссворды?

— Да, точно… Подожди, что ты имеешь в виду? Придумывал? Почему в прошедшем времени? Только не говори, что он умер.

— Лизбет, эта газета настолько дешевая, что они уменьшают размер шрифта в наших заголовках, чтобы сэкономить на чернилах. Неужели ты думаешь, что они будут платить лишнему сотруднику зарплату, премию и медицинскую страховку, когда за жалкие тридцать баксов могут получать синдицированный ежедневный кроссворд?[33] — ядовито заметила Ева. — Его уволили два года назад. Но тебе повезло, потому что в данную минуту я смотрю на алфавитный список сотрудников, работавших у нас три года назад.

— Ты что, с тех пор не наводила порядок в своем письменном столе?

— Так тебе нужен номер его телефона или нет?

Набрав десять цифр на клавиатуре, Лизбет смотрела, как капли дождя стекают по ветровому стеклу. Она нетерпеливо притопывала ногой, ожидая, пока кто-нибудь ответит на звонок.

— Только будь дома, будь дома, будь дома…

— Слушаю, — раздался в трубке надтреснутый старческий голос с явным акцентом уроженца Среднего Запада.