Анна взяла два ведра, налила в них горячей воды, впрыснула жидкого мыла, надела на голову небольшую шляпу из овечьей шерсти, на руки натянула длинные садовые перчатки.

Шон выглянул из окна разглядывая ее.

— Хочешь помочь? — весело спросила Анна.

— Ну вот, начинается. Почему все родители думают, что работа в саду успокаивает нервы?

Анна вздохнула.

— Ладно, сиди. Я просто спросила.

Она сунула под мышку пакет с тряпками, толкнула плечом заднюю дверь и вышла на улицу. День стоял настолько сумрачный и пасмурный, что казалось, будто наступил вечер, хотя часы еще не показывали полдень. Опустив голову и пристально вглядываясь в тропинку, стараясь не расплескать воду, она направилась к зданию маяка. Анна поставила на землю ведра, отперла дверь, затем полезла наверх, на галерею, чистить линзу. Провозилась она с час, половину которого потратила на подъем и спуск по лестнице. Бросив на пол тряпку, она решительно зашагала к дому.

— Шон! — крикнула она, подходя к окну. — Шон!

Он снова выглянул, посмотрел вниз.

— Извини, но тебе придется мне помочь. Я просто не могу одна и таскать воду, и мыть линзу. Хотя бы воды мне поноси.

— Какие же вы все-таки бессердечные, заставляете меня работать, когда я потерял самого дорогого человека в жизни, — недовольно пробурчал он.

— Я тебе очень сочувствую, Шон, но жизнь-то продолжается. И она не ухудшится, если ты принесешь мне пять-шесть ведер воды. Поверь, я бы и сама все сделала, если бы не три этажа лестницы.

— Я так и думал, что ты когда-нибудь мне это скажешь, — вздохнул он, но, увидев в глазах матери сострадание, отошел от окна и начал спускаться.

Закончив носить воду, он отправился в свою комнату, лег на кровать, взял в руки телевизионный пульт и принялся переключать программы. Остановился он на «Новостях». Диктор сообщила: «Сегодня в деревушку Маунткеннон графства Уотерфорд прибыла бригада полицейских водолазов. Как сообщили нам из полицейского управления, это вызвано появлением новых обстоятельств в расследовании дела об убийстве Кэти Лоусон. Наш корреспондент находится на месте событий». Вслед за сообщением на экране возникла пристань, девушка-корреспондент в бежевом пальто, с развевающимся красным шарфом на шее и микрофоном в руке. Шон не стал слушать, что она говорит. Он выключил телевизор, схватил с вешалки куртку и бросился вниз.

Почти пять часов Анна возилась в маяке, мыла переднюю и заднюю стороны линзы, мела и скребла полы. Поясница у нее ныла, плечи болели, руки едва двигались. Кроме того, ей ужасно хотелось есть. В который уже раз она спустилась вниз, прошла в дом, сразу направилась на кухню и схватила первое, что подвернулось под руку, — бутерброд с колбасой и бутылку кока-колы. Рядом с ней на столе лежала записка от Шона: «Ушел гулять, приду вечером». Она торопливо поела, надела поверх футболки толстовку и сняла с вешалки свитер. Закрыв дверь, она снова двинулась к маяку, на ходу обвязывая рукава свитера вокруг талии.