— Ты тоже был когда-то маленький, — сказал Кеннеди, складывая обрезанные ветки в кучку посреди двора.

— И посмотри, каким большим вырос, — добавила Грейс.

Тедди устроился у нее под боком.

— А я был такой же в животе у моей первой мамочки?

— М-м-м. — Она погладила его по волосам, обняла, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.

— А я, когда родился, весил восемь фунтов, — с гордостью объявил Хит, подкатываясь к Грейс с другого бока.

Грейс улыбнулась своему старшему сыну. В такие спокойные, счастливые моменты ей хотелось остановить время и навсегда остаться в нем. Удивительно, как легко, как радостно приняли ее Хит и Тедди. Теперь они почти не отходили от нее, как будто боялись, что, если только выпустят ее из вида, она исчезнет, пропадет навсегда. Зная, что случилось с их матерью, Грейс прекрасно понимала мальчиков.

— А ты? — Она повернулась к Тедди. — Сколько ты весил, когда родился?

Он пожал плечами:

— Не знаю.

Кеннеди принес еще охапку веток.

— Шесть с половиной фунтов.

— По-моему, в твоем альбоме есть фотографии, где ты совсем маленький. Может, попросим папу сделать перерыв и посмотрим их вместе?

Тедди тут же вскочил:

— Конечно!

— Я уже почти закончил, — сообщил Кеннеди.

— А я сначала хочу кое-что увидеть, — сказал Хит и, опершись на локоть, поднял глаза к небу.

— Ты что-то ищешь там? — спросила Грейс.

— А ты правда думаешь, что наша мама смотрит на нас? Грейс закрыла глаза, и почти сразу же теплый ветерок коснулся ее щек.

— Да. Я ее не вижу, но если сильно постараюсь, то чувствую. А ты?