Вдруг раздался телефонный звонок. От неожиданности Берк дернулся всем телом. Аппарат на стене он заметил давно, но звонок застал его врасплох.

Уилсон, не обращая внимания на телефон, нежно сцеловывал слезы с глаз Ирины.

— Ну будет, будет, все в порядке, — тихо приговаривал он.

Телефон продолжал надрываться.

Наконец Уилсон отошел от Ирины и, с прежней странной улыбкой, снял трубку.

Берк догадался, что это отводная трубка телефона, стоящего в усадьбе.

Уилсон несколько секунд молча слушал. Потом прикрыл микрофон рукой и обратился к Берку:

— Кто-то по фамилии Коваленко — из ФБР — хочет, чтобы я вышел из дома с поднятыми руками. Ты про него сказал «придурок»? Совершенно с тобой согласен.

Берк никак не отозвался. Что можно сказать в подобной ситуации?

Уилсон повесил трубку, предварительно бросив в нее:

— Я понял. Дайте мне пару минут на размышление.

Уилсон вернулся к своему компьютеру, положил руки на клавиатуру. И задумался, глядя пустыми глазами на экран.

Берк решил, что он собирает волю в кулак — перед тем как последним ударом по клавише послать мир в нокаут.

Однако на самом деле в Уилсоне сражались две давние могучие мечты. Еще несколько минут назад любовь и месть шли рука в руку, и обе обещали осуществиться разом. Теперь нужно было выбирать: любовь или месть? Одна исключала другую. И любая теперь вела в тупик.

Он колебался ровно столько, сколько Берку понадобилось, чтобы проникнуть в смысл происходящего.

Уилсон печально хмыкнул, захлопнул ноутбук и проворно отсоединил его от трансмиттера.

Берк понял, какой из тупиков он выбрал.

Протягивая ему ноутбук, Уилсон сухо проговорил:

— Надо уничтожить. В чьи бы руки ни попал, добра не будет.

Берк молча кивнул.