Фрейд враждебно на него посмотрел.

— Коллективного бессознательного не существует, доказательством этому может служить то, что у меня с вами нет совершенно ничего общего.

— Вы преувеличиваете, — возразил Юнг.

Взгляд Фрейда несколько смягчился.

— Однако вы спасли мне жизнь.

— Два раза, — уточнил Юнг. — И это вполне естественно. Вы меня открыли, нашли. Без вас я был бы целиной, непаханой землей. Я — ваша Америка, мой дорогой Фрейд.

Фрейду захотелось рассмеяться, но неожиданная дрожь волной прокатилась по его онемевшему телу.

— Вы отдаете себе отчет, сколько самовлюбленности в вашем комплименте?

— Я знал, что вы оцените, — улыбнулся Юнг, возвращаясь к своей газете.

Фрейд задержал взгляд на его руках, жилистых, как у всех жителей гор. Силу этих рук он оценил два дня назад в Утюге.

— Вы один из тех редких учеников, которых и уважаешь, и боишься.

Но, несмотря на теплое отношение к собрату, Фрейд страшился того, что общение с ним может вызвать у него новые обмороки, еще более серьезные, чем раньше.

Он мог бы отдать жизнь за Грейс Корда, но намерения умереть из-за Карла Юнга у него не было.

Незаметно отодвинув пурпурный занавес, Фрейд разглядывал аудиторию, перед которой ему предстояло вскоре выступать. Гул голосов нарастал, так что казалось, будто атмосфера в зале наэлектризовывалась. Элегантные костюмы, лица благородные и веселые. Интеллектуальные сливки молодого американского государства.

Несмотря на почтительные напоминания Ференци, Фрейд так и не написал текст своей лекции.

Ну и что? Тема ему знакома, ведь он столько лет над ней работал.

Поразмышляем. Психоанализ. Детские истории, адресованные взрослым.

Его противники называли его открытия сказками, и, видимо, были правы.

Ах, если бы он мог повернуть время вспять и оказаться в одиночестве в своем венском кабинете, рядом с коллекцией античных статуэток! Они ничего от него не требовали. Напротив, они каждый день разыгрывали для него интереснейшую пьесу.